– Кто говорит? – уже совершенно твердо поинтересовался неизвестный.
– С вами разговаривает старший следователь Генеральной…
И трубка ответила Кряжину спешившими куда-то гудками.
– Черт возьми, – вырвалось из уст советника. – Похоже, что он не в состоянии доказать, что не имеет к другим известным ему событиям никакого отношения.
Яростно проведя руками по волосам, которых с каждым годом становилось все меньше, Кряжин стал мерить шагами двадцать квадратных метров домашнего кабинета президента. Выстрел, рассчитанный на испуг, не случился. Произошла осечка.
Все надежды родителей мальчика связаны с Трошниковым, и только с ним. На советника же не обращают внимания. Странно, если даже звание его именуется не «подполковник», а «советник». Советник! Само слово свидетельствует о том, что к Кряжину не мешало бы прислушаться.
Значит, переговоры с преступниками велись за спиной Кряжина ранее и ведутся сейчас. Потому-то он и не отдал распоряжения установить в квартире Кайнаковых «прослушку». Какой смысл? Пусть лучше советника считают недалеким и ведут себя без опасений. Зато сейчас с лиц Альберта Артуровича и Ангелины Викторовны можно запросто переписывать на бумажный носитель содержание их закулисных телефонных бесед.
Глупо… На что надежда? На Трошникова? Семейство олигархов настолько всесильно, что не сомневается в успехе Представителя, чьи позиции укреплены финансами директора «Транс-Уголь»?..
– Что с вами, Иван Дмитриевич? – встревожился Саланцев, разглядев на лице следователя молочную белизну.
– Черт меня, дурака бестолкового… – он оперся одной ладонью на подоконник, а вторую положил на лоб. – Что я сейчас сказал?
– Вы сказали, что Кайнаковы уверены в успехе Трошникова, чьи позиции укреплены деньгами Альберта Артуровича, а потому больше доверяют ситуации, нежели вам.
– Этого не может быть, – пробормотал Кряжин, отходя от окна и подходя к столу. – Я полный идиот.
Саланцеву хотелось вскричать уже не на шутку. Но на этот раз, почувствовав едва ощутимый его наитием гул нервов следователя, сыщик смолчал. Понимал, как губительно порой для дела бывает чужое вмешательство, способное спугнуть птицу удачи. Как часто бывает достаточно одной лишь фразы, чтобы сгубить мысль, открывающую дверь в комнату понимания!
Кряжин стоял у стола олигарха, растирал пальцами лоб, второй рукой мял подбородок, и в таком виде «муровец» видел его впервые за все дни их тесного знакомства. Молчаливо смирившись, Саланцев стал покорно дожидаться последствий этой внезапной вспышки. Очень хотелось назвать ее прозрением, но для этого стоять молча, не мешая следователю.