Между тем Саланцев сообщал следователю, что он нашел телохранителя сына Кайнаковых. Кряжин сказал, что едет, и захлопнул крышку телефона.
– Вернитесь в мой кабинет, – приказал Елец. – Вас ожидает для разговора представитель России в Европейском суде.
– Обнаружен труп охранника, сопровождающего Николая Кайнакова в школу, – спокойно ответил Кряжин. – Дайте мне письменное распоряжение идти на разговор с Трошниковым вместо того, чтобы выезжать на место происшествия, и я вернусь.
Елец скорее молча вышел бы из кабинета, чем дал такое распоряжение. А потому случилось именно так, как и предполагалось: он молча вышел из кабинета.
Старик, вышедший на прогулку с беспородной восьмилетней сучкой по кличке Тяпа, брел за собакой вдоль забора до тех пор, пока тот не кончился. Тяпа свернула за угол и натянула бельевую веревку.
Озадаченный таким несвойственным Тяпе поведением, старик завернул вслед за ней и оцепенел. Под бетонными плитами, очерчивающими стройку, заваленный кусками рубероида, лежал огромный человек в черном костюме. Лицо его под коротко стриженными волосами было покрыто ссадинами, белоснежная рубашка, белизна которой угадывалась лишь в серых от пыли манжетах, на груди была насквозь пропитана кровью.
Старик оглянулся. Шесть утра, суббота. Место, на котором он стоит, не просматривается ни из одного окна расположенных рядом домов. Народ, утомившийся за неделю трудовых подвигов, отдыхает. И лишь он один, с Тяпой, каждое утро, независимо от праздников и выходных, выходит на улицу, чтобы собрать поднакопившуюся под заборами и мусорными баками стеклотару.
Первым делом он, конечно, стянул с трупа туфли. Лакированные, они стоили не менее четырехсот долларов. Когда старик увидел золотые часы, руки его затряслись, и он долго не мог расстегнуть замысловатую застежку браслета.
Снял галстук, который можно было реализовать рублей за сто, но, увидев на нем засохшую кровь, отбросил в сторону. Потом проверил карманы, и руки старика заходили ходуном. В кожаном портмоне, рядом с фотографией рыжего, как огонь, мальчика, старик нашел несколько тысячерублевых купюр и столько же стодолларовых. Перстень с пальца он снимать уже не стал – где-то неподалеку раздались шаркающие шаги. Так шагают по асфальту те, чья обувь превышает необходимый размер на три, а то и четыре размера.
Учуяв по этим звукам конкурента, старик бросил мертвую руку с перстнем на землю и посеменил, дергая за веревку, вдоль забора. В это утро он взял по максимуму.
Кряжин приехал на место обнаружения трупа через полчаса после звонка Саланцева. Еще до осмотра тела он на ходу спросил у встретившего его опера: