– Послушайте, Энни, – он подошел к ней сзади и положил на плечо руку. – Обман – это когда человек не знает, кого берет в жены, но я-то хорошо знаю. – Он повернул ее к себе лицом и обнял за плечи. – Я всю жизнь рисковал, готов рискнуть и сейчас, обещая сделать все возможное и невозможное, чтобы ваша жизнь изменилась к лучшему.
– А что, если я сама не смогу измениться? Что, если никогда не смогу преодолеть себя? Если каждый раз, когда вы будете смотреть на меня так… словом, так, как смотрели на прошлое Рождество, меня будет мутить?
Он крепко прижал ее к себе и, гладя по голове, тихо проговорил:
– Не знаю, что они с вами сделали, но я человек упрямый и уверен, что заставлю обо всем этом забыть.
– А если не сможете?
– Я никогда ни к чему не принуждал женщин. Если вы не сможете измениться, что ж, я, как говорится, останусь при своих.
– Но все-таки почему, Хэп? Зачем вам это нужно? – прошептала она ему в плечо.
– Мне нужен домашний очаг, Энни. Такое место, куда я смог бы вернуться, когда все закончится. Где жили бы вы, ваша девочка и я.
В эту минуту, прижимая Энни к себе и произнося слова, которые, как он знал, ей хочется услышать, он и сам уже почти верил, что найдет ее дочь.
– Можете не отвечать мне прямо сейчас, – продолжал он. – Я понимаю, вам нужно время, чтобы все обдумать.
Она чувствовала себя в его объятиях удивительно уютно и спокойно, как за каменной стеной. Ей было приятно ощущать силу обнимающих рук, и она не спешила убирать голову с его плеча.
– Утром я собиралась съездить за продуктами и уже договорилась с мистером Уиллеттом, чтобы он приехал за животными. Не могу же я оставить их здесь одних.
– Но ведь с ними можете остаться вы. Как только вы сообщите мне свое решение, я сразу же выезжаю.
– Нет, я все равно должна ехать. Да и как вы узнаете ее без меня? Мне так или иначе надо ехать, Хэп.
– Что ж, значит, поедем вместе.
– Не знаю, Хэп. Право, не знаю.
– Как я уже сказал, у меня еще есть время. Меня ожидают в Хелене не раньше, чем через несколько дней. А если вы согласитесь взять меня с собой, мне туда вообще не нужно будет ехать.
Сидя в тарантасе бок о бок, они чуть ли не физически ощущали возникшую с утра напряженность, словно были двумя тугими, готовыми в любой момент лопнуть пружинами. Почти весь путь они проехали в полном молчании, опасаясь сказать друг другу что-нибудь лишнее и быть неправильно истолкованными.
С той самой минуты, как он обрушил на нее свое неожиданное предложение, Энни пребывала в состоянии смятения. Не в силах заснуть, она ворочалась с боку на бок всю ночь, так что возмущенные котята в конце концов не выдержали и убежали с ее постели. Если ей не удастся взять себя в руки, это может закончиться тем, что она просто-напросто заболеет.