– Они хотят знать, не приготовишь ли ты кофе, – объяснила Энни. – Я им сказала, что займусь этим сама. Они собираются разделить с нами трапезу.
– Чертовски любезно с их стороны, – саркастически заметил Хэп.
– Они говорят, для них большая честь обедать с Метким Стрелком. Но они путешествуют налегке, так что ничего, кроме пеммикана[14] с печеными ягодами каркаса, предложить нам не могут. Если ты не пробовал, можешь мне поверить – это вполне съедобно.
– Почему же. Клей когда-то готовил эту штуковину. Представляет собой смесь растопленного сала с джемом из ягод каркаса. Конечно, человек может привыкнуть к чему угодно, но лично я легко обошелся бы без этого блюда. Клей, правда, обожал его.
– Во всяком случае, это лучше многого из того, чем они могли бы нас угостить, – возразила она. – Например, могли бы зарезать лошадь и потчевать нас кусками сырого мяса.
– Мне приходилось видеть, как Клей ел сырое мясо, но я скорее бы умер от голода, чем прикоснулся к сырой конине.
– Хотелось бы надеяться, что сразу после еды они двинутся дальше.
– Больше ты ничего от них не узнала? Например, откуда они и в каком именно направлении держат путь?
– Это команчи из племени нокони, вождь у них – Кетана. Где сейчас индейцы квахади, они точно не знают, им только известно, что вождь квахади Квана где-то в районе Льяно. Вдоль Большого Каньона стоят лагерем много племен, но они могут только сказать, что большей частью это команчи и лишь иногда среди них попадаются кайова.
– Думаю, это где-то в районе каньона Пало-Дуро, – решил он.
– Не знаю. Там масса всяких глухих ущелий. Так или иначе, нам придется искать самим. Этот отряд поедет дальше.
– И все-таки куда?
Она повернулась к военному вождю и задала этот вопрос ему, затем, покачав головой, ответила Хэпу:
– Насколько я понимаю, их путь лежит на юг через форт Дэвис, а это означает, что они едут добывать мексиканских рабов и лошадей.
Вскоре воздух наполнился запахом горящего мескита и растопленного сала. Один из индейцев вытащил из огня палочку, сдул пепел с почти обугленных ягод на конце и протянул Хэпу. Расположившись кольцом вокруг дымящего костра, индейцы и белые вместе ели, пили кофе и оживленно беседовали, то есть военный вождь обрушивал на Энни целый град вопросов, а она их переводила для Хэпа. Можно ли считать, что Меткий Стрелок приехал выкурить трубку мира после стольких лет войны? Куда девался Нахагкоа, Одинокий Боец?
В свою очередь она спросила у них, известно ли им что-нибудь о белых детях, которых держат у себя квахади. Посовещавшись между собой, индейцы, пожимая плечами, стали уверять ее, что ничего об этом не знают.