Но когда он туда добежал, у него сразу же упало сердце: дети были уже не одни – рядом с девочкой, положив ей на плечо руку, стояла индианка. Глубоко вздохнув, он все же подошел к ним и протянул девочке куклу. Глаза у той стали круглыми (то ли от удовольствия, то ли оттого, что она узнала свою игрушку, – Хэпу трудно было сказать), она выхватила из его рук куклу и бросилась бежать. Индианка крикнула ей вслед что-то резкое, но девочка не остановилась. Закончилось тем, что ее догнал мальчик и после недолгой борьбы отобрал игрушку. Индианка, приняв неумолимый вид, велела ему отдать куклу Хэпу.
– Т'сана? – спросил Хэп, показывая на девочку.
– Т'сана, – кивнула индианка.
Каким-то образом надо было их удержать, и он, ткнув себя в грудь, произнес:
– Хэп… Тондехвахка.
– Тондехвахка, – словно эхо, повторила она и кивнула головой с таким видом, будто ей это имя известно.
– Верно. А ты кто?
Она некоторое время колебалась, затем, легко коснувшись своей груди, произнесла:
– Асабети.
– Асабети, – старательно проговорил он непривычно звучащее имя, надеясь, что запомнит его. – Асабети.
Ему хотелось спросить, как далеко она отсюда живет, но индианкам не положено разговаривать с белыми мужчинами, поэтому он ограничился тем, что, протянув ей куклу и показав в сторону ребенка, произнес, старательно выговаривая слова:
– Это Т'сане.
Индианка отрицательно покачала головой, но он повторил еще раз:
– Т'сане – от Тондехвахки. Ты дай ей.
Она наконец смягчилась и разрешила девочке принять подарок, затем, по всей видимости, велела им с мальчиком отправляться домой. Дети бросились бежать и вскоре исчезли за одним из типи, но он все же успел заметить, как девочка держит куклу. Не так, как стала бы держать индианка, а как белая, бережно прижимая к груди.
Он тут же отправился разыскивать Энни. Оказалось, она все еще разговаривает с Утренней Зарей. Не желая говорить лишнее в присутствии жены Молодого Быка, он ограничился тем, что спросил:
– Скажи, Т'сана – это команчское слово?
– Да, оно переводится как «роза».
– Ах, вот оно как…
– Точнее, как «желтая дикая роза», – добавила она и, видя, насколько он разочарован, поинтересовалась: – А почему тебя это интересует?
– Помнишь детей, которых мы видели у реки?
Лицо ее как-то сразу застыло.
– Да, помню. А что? – едва слышно прошептала она.
– Отойдем-ка лучше в сторонку.
Извинившись перед Утренней Зарей, она последовала за Хэпом.
– Так вот, Энни, та девочка белая.
– Белая? – широко раскрыв глаза, переспросила она.
– Да, у нее голубые глаза. – Ему уже и самому не верилось в это, и он, видя, как она взволнована, отвел в сторону взгляд. – Я ей дал куклу.