Хэп снял шляпу и старательно пригладил свои непокорные вьющиеся волосы, слишком уж женственные для настоящего мужчины.
Наконец в дверях, вытирая о фартук испачканные мукой руки, появилась жена майора, и Хэпа приветствовал доносившийся из дома аппетитный запах жарящихся цыплят.
– Это вы, капитан?! Ах, боже мой, Уилла еще нет дома.
– Боюсь, я рановато пришел, – проговорил он извиняющимся тоном, с трудом переставляя костыли за порог.
– В общем-то, да. Но ничего страшного, – поспешила добавить она.
– А где миссис Брайс?
– Заканчивает чистить картошку.
– Вот как.
– Проходите в гостиную и чувствуйте себя как дома, – пригласила она рассеянно: было видно, что мысли ее заняты другим. – Так, цыплята на сковородке, печенье нарезано, бобы варятся, ну а картошку сварим перед самым приходом Уилла, – пробормотала она, обращаясь больше к себе, чем к Уокеру. – Да, кажется, и все, – и она подняла взгляд на Хэпа. – Не выпьете ли чего-нибудь перед обедом? У мужа есть херес, а, может быть, хотите ежевичного вина, которое он сам приготовил прошлым летом? Ну и, конечно, могу предложить вам кофе.
– Я пью только виски.
– О, разумеется, есть и виски, – проговорила она. – По-моему, шотландское.
– Не беспокойтесь, я с удовольствием выпью кофе, – поспешил уверить ее Хэп.
– Вам принесет его Энни, – она помедлила, прежде чем уходить, а потом снова взглянула на него: – Что, уже пошли разговоры?
– О да.
– И зачем она это сделала? – произнесла Кора усталым голосом. – Хотя теперь уже ничего не изменишь. Я надеялась, что смогу уговорить ее остаться до Рождества и провести праздники вместе с нами, но она хочет ехать домой. Может, так оно будет лучше, – добавила она, вздохнув. – Пойду скажу Энни, что пора ставить варить картошку. К тому же я уверена, она захочет зайти сюда и поздороваться с вами.
Сказав это, она отправилась на кухню.
– Скажите ей, пусть не беспокоится насчет кофе, – крикнул он Коре вдогонку.
Но он ждал ее прихода, хотя и с некоторым опасением. Все-таки странно, что человек, совершивший в своей жизни сотни добрых дел, часто даже не помнит о них, зато не может забыть один-единственный случай, когда он не сумел помешать злу. Все эти три года он убеждал себя, что они с Риосом сделали все, что могли, и понемногу начал верить в это. Теперь же, когда он встретился с Энни Брайс, вместо бестелесного образа на фотографии он увидел перед собой женщину, облеченную в плоть. И ему сразу перестало казаться, что тот проливной дождь, и та грязь, и те вздувшиеся реки могут служить оправданием того, что он не смог уберечь Энни и ее маленькую дочь от неволи, а ее крошечного сына от гибели.