В городской прокуратуре есть две смежных комнаты. Одна – для производства допросов, а вторая – чтобы смотреть за ходом допроса. Их разделяет не дверь, а толстое стекло площадью около двух квадратных метров. Для тех, кто находится в комнате № 1, оно выглядит, как огромное зеркало. Для тех, кто сидит в комнате № 2, – это слегка затемненное стекло. Из второй комнаты можно задавать вопросы допрашиваемому, и звуковое устройство изменит голос до неузнаваемости. За триста восемьдесят лет своего существования прокуратура России вплотную приблизилась к мировым стандартам. Теперь бы еще компьтеров подкупить да решить проблему с обыкновенной писчей бумагой…
Мы с Вадимом сидели на стульях и внимательно слушали рассказ Гурова. К моему – да и не только моему – великому удивлению, Гурон больше не играл в крутого гангстера. Он не требовал адвоката и не удручал присутствующих гордым гробовым молчанием. Поняв всю безысходность своего положения и надеясь на определение своей роли, как второстепенной, он подробно повествовал об истории, начавшейся три недели назад. Он уже не сомневался в том, что вскоре окажется в колонии. Гурон смирился, но на его лице не было мук страдания. Удивляться было нечему, ведь из сорока лет своей жизни пятнадцать он провел в колониях. Поэтому вправе носить на плече наколку «КОТ», Коренной Обитатель Тюрьмы, и ничуть от этого не переживать. Свободу он рассматривал лишь как промежуток времени между ходками. Рольф подарил ему надежду на беспроблемную жизнь до старости. Однако после его потери он переживал недолго. К зоне он был готов полностью.
С Виолеттой Штефаниц он познакомился год назад, в Дрездене, куда ездил утрясать проблемы с российской братвой за рубежом. Немка прекрасно разговаривала по-русски и сразу привлекла его внимание. Поговорив с ней, ему стало ясно, что молодая немка сразу поняла, к какому социальному слою населения России принадлежит Вадим Гуров. То, что она дала ему визитку и пообещала связаться, лишь уверило его в своей правоте. Чувствуя, что общение с этой дамой рано или поздно может реализоваться в фиксированные денежные средства в валюте, он дал ей свой номер. Гурон уже почти забыл о ней, как вдруг в начале декабря этого года в его загородном доме раздался телефонный звонок. Виолетта Штефаниц сообщала, что у нее украли щенка и, по ее информации, щенок вывезен в Россию. Через сутки она приехала в Тернов.
Сумма в триста тысяч евро не то чтобы ошеломила Гурона. Он держал в руках состояния покрупнее. Изумило другое. Если за обнаружение щенка платят такие деньги, то