Земцов мне поможет, обязательно поможет. А одному мне просто не справиться.
На вокзале меня провожал друг, так и оставшийся другом – новосибирский федеральный судья Алексей Холкин. Я в десятый раз извинился перед ним за тот погром, что устроил Рольф в его квартире, и в десятый раз был прощен. Мы коротко обнялись, и он, как в том мультфильме, хрипло бросил:
– Ну, ты это, если что – заходи.
И покосился на довольного Рольфа.
Через четыре месяца он будет незаконно отправлен в отставку. Не пришелся «ко двору» Председателю Областного суда. Потому что судил Лешка не по «понятиям», а по Закону. И его приговоры не всегда соответствовали понятиям нужных в городе людей. Справедливости, читай – восстановления, он добьется лишь через полтора года, исписав несколько килограммов бумаги жалоб и заявлений и дойдя до Верховного Суда Российской Федерации. Он снова наденет мантию и сядет за стол, под герб страны, вершить правосудие. Но «зайти» к нему мне больше не пришлось. Еще через полгода после восстановления он будет убит во дворе дома, где обитали мы с тогда еще юным Рольфом, в собственной машине. Его старенькая «пятерка» будет пробита в тридцати местах. Ровно столько патронов входит в магазин автомата Калашникова.
Умер судья. От профессиональной болезни под названием МАНТИЯ ПРЕСЛЕДОВАНИЯ. Чести судьи не бывает мало или много. Она или есть, или ее нет. И именно в тот момент, когда нужно выбрать между честью или бесчестием среди круговорота грязи, Алеша остался незапачканным. Такие же подонки, что преследовали нынче меня, просто испугались того приговора, который судья Холкин должен был вынести на следующий день их подельникам. Они испугались его. Потому что знали – денег он не возьмет, и договориться с ним невозможно. И судья умер.
На его невысоком могильном камне будет начертано:
«Чем ночь темней, тем звезды ярче»…
Рольф опять «бичует». Еще в поезде я купил терновскую газетку – нужно было чем-то отвлечься от мыслей и голодных глаз пса. На третьей странице я нашел чудное объявление: «Приму на содержание собаку от суток до месяца». Сразу после прибытия на вокзал мы совершили к огромной радости овчарки небольшой марш-бросок в сторону указанного в газете адреса. Вряд ли кто ожидает от меня подобной дерзости – при сложившихся обстоятельствах прибыть в родной город с собакой, которую разыскивают все, от бандитов до милиции. Но осторожность не помешает. Говоря – «от бандитов до милиции», в данном случае я имею в виду лишь категорию бандитов. Потому что бритоголовый бандюган в городе Новосибирске с сочащейся изо рта кровью не стал бы называть фамилию опера из «убойного» отдела лишь по причине сотрясения мозга. Как бы то ни было, до адреса мы добрались незамеченными.