– Вы слишком напряжены, майор, – заметил Тишкин. – Расслабьтесь. Я вам подскажу, что нужно сделать. Сказать: «Да, я выходил на улицу, нарушив инструкции, и я беседовал с членом ОПГ в его машине».
– Я не знал, что он преступник, – нашел альтернативный ответ Качалкин.
– Вот видите! – Тишкин ткнул в него пальцем и посмотрел на Струге. – Это наш человек. А вы: подонок, подонок… Какой же он подонок, если готов с нами работать?
– Еще не вечер, – подыграл Антон Павлович, что, впрочем, осталось незамеченным.
– Кто эти люди? – справился осунувшийся Качалкин.
– Это люди, которые видели, как дежурный решал вопросы с преступником. Какая вам разница, кто они, если с вами разговариваю я?
– А я с вами разговаривать не буду, – вдруг отрезал майор.
– Нет проблем. Сейчас я тебе покажу второй вариант разговора.
Вынув из кармана телефон, Тишкин быстро набрал номер.
– У тебя есть секунд двадцать до того момента, пока разбуженный начальник Управления не подойдет к телефону. Представляешь, в каком состоянии он это сделает?
– Да что вам нужно-то?! – взвился майор. – Я что, отказываюсь разговаривать, что ли?! Главное, чтобы не обвинять!..
– Вот видите, – снова развернулся к Струге Тишкин и убрал телефон в карман. – А вы: сука конченая, скот продажный… Это наш человек. Наш! И он еще покажет вам, как бандюков разводить!.. – И резко склонился над столом: – Я правильно говорю, Качалкин?
– Правильно…
– Вот так. А сейчас говори, майор: что просил Локомотив передать Ферапонтову?
Понимая, что навек попадает под настроение Тишкина, дежурный повторил вслух текст записки.
– Очень хорошо, – похвалил майор, словно беседовал с верным товарищем по службе. – А что велел передать Ферапонтов?
Качалкин, все больше завязая в трясине зависимости, передал разговор с Сорокой.
– Значит, после следователя, в твою смену? – переспросил Тишкин. – Браво, майор. Не сомневайтесь в том, что руководство узнает о том, какую помощь вы оказываете в проведении оперативно-розыскных мероприятий.
Антон вмешался тогда, когда начальником СБ дело было сделано до конца.
– Вы будете передавать записки от Ферапонтова Локомотиву и от Локомотива Ферапонтову. И будете делать это с теми нюансами, на которые мы вам укажем.
А у Качалкина был выбор?
– Конечно, я понимаю. Нужно сыграть роль оперативного посредника в преступной игре. – Дежурный покачал головой с таким выражением на лице, словно совал голову в петлю. – Теперь, когда мы поняли друг друга, я могу предложить вам по чашке настоящего, цейлонского? На улице прохладно, а столько времени в машине с заглушенным двигателем…