Юкагирские князцы признали свое поражение и согласились платить ясак. Между русскими и юкагирами наладились мирные отношения. В Среднеколымском зимовье шла оживленная меновая торговля. Сюда съезжались окрестные юкагиры, чтобы выменять шкурки на домашнюю утварь и другие полезные в хозяйстве предметы. Пополнялась мягкой рухлядью ясачная изба. Собирая ясак, казаки посещали ближние и дальние поселенья и кочевья юкагирских родов.
Так продолжалось три года. Пообносились казаки, истосковались по хлебу, питаясь рыбой, олениной, грибами да ягодами. В 1645 году Стадухин и Зырян решили с половиной отряда и собранным ясаком плыть морем до ленского устья, а далее Леной до Якутска. На Колыме осталось всего тринадцать человек во главе с Семеном Дежневым и Вторым (Втором) Гавриловым.
Проведал злопамятный князец Алан, тот самый, брата которого убил собственноручно Дежнев, что опустел острожек и осталась в нем лишь малая горстка защитников. Целая орда, человек пятьсот, под предводительством Алая, ринулась на штурм острожка. Не остановили их натиска защитники и «огненным боем». Падал один из нападавших, а десятки устремлялись вперед. Пока успевали русские перезарядить пищали, Алаевы воины карабкались на частокол и врывались вовнутрь острожка, испуская воинственные возгласы. Положение защитников становилось критическим.
С отчаянной отвагой бросились русские в рукопашный бой. Все они были ранены, а Дежнев получил ранение в голову железной стрелой. Но и истекающие кровью продолжали сражаться. Один из казаков, пробивая себе дорогу сквозь толпу нападавших, сошелся с самим князцом Алаем и «твоим, великого государя, счастием, изменника Алайка не съемном бою копьем сколоти до смерти», - как сообщал позже Дежнев.
Гибель князца вызвала в рядах нападавших замешательство. Дрогнули их ряды. Не устояли перед отчаянной отвагой защитников и «убояси смерти, отошли прочь от острожку».
Дмитрий Зырян не доехал до Якутска. На море он встретил кочи с большой партией ленских торговцев и промышленников во главе с целовальником Петром Новоселовым. Воевода Петр Головин отсылал с Новоселовым на имя Зыряна наказную память о назначении его целовальником (правительственным приказчиком) на сдальние реки». Дмитрии Зырян был вынужден возвратиться на Колыму, тогда как Стадухин с пушниной добрался до Лены.
Возвращение Зыряна на Колыму в роли приказчика-целовальника поставило Семена Дежнева под его начало. Об этой службе Дежнев пишет: «И он приказной Дмитрий Михайлов и целовальник Петр Новоселов тебе, государю, радели с великим радением - посылали нас, холопей твоих, на непослушников, неясачных иноземцов, и голов своих не щадили, и кровь свою проливали… и голод терпели и всякую нужу принимали, и твой, государ, ясак мы, холопи твои, с неясачных людей збираем с великим раденьем».