— А где все? — поинтересовалась я, удивленная царившей в коридорах тишиной.
— Обеденное время, — пояснил паренек. — Братья пребывают в трапезной, куда мы и направляемся.
Направляться предлагалось по винтовой лестнице, штопором закручивающейся в каменный мешок. То ли гномы, забывшись, построили ее по себе, то ли в планах она значилась как ловушка для упитанных врагов, но уже после первого витка я испытала на себе все прелести клаустрофобии. Левой стены я касалась слегка отставленным локтем, а центрального столба — боком, инстинктивно пригибаясь, чтобы не стукнуться головой о низкий потолок. Магистр, видимо, забывал это делать, ибо спереди периодически доносился немелодичный звон и такая же неблагозвучная ругань.
— Это что, единственный путь наверх? — пропыхтела я, когда десятая дюжина ступенек наконец-то увенчалась дверью и мы остановились, чтобы перевести дух.
— Нет, госпожа ведьма. Это потайной ход, им пользуются только магистры либо почетные гости. Прочие поднимаются на второй этаж по четырем обычным лестницам. А вот на третий, где живут магистры, ведут только винтовые.
— А четвертый есть?
— Да, башня. Там мы вас и поселим… в смысле, заключим, — торопливо поправился паренек, глянув на магистра.
Я мысленно застонала, представив три лестницы подряд. Мы снова тронулись в путь, оруженосец вдохновенно продолжал:
— У нас есть предание о славном рыцаре, коий первым заметил вражеское войско, аки тать в ночи крадущееся по лесу в обход замка. Дабы поскорее принести молящимся в башне магистрам эту важную весть, сей доблестный муж без остановки пробежал все триста восемьдесят семь ступеней и пал бездыханным!
— А у вас нет комнаты… то есть темницы… где-нибудь в подвале? — жалобно спросила я. — Застенок там какой-нибудь пыточный, а?
— Есть, но умертвие бродит только по верхним этажам, так что вам все равно придется… — Парень осекся, сообразив, что сболтнул лишнее.
— Какое уме… — начала я, но тут магистр, не сбавляя хода, раздраженно толкнул двустворчатые двери.
Те неожиданно легко распахнулись, звучно грохнув о стены, отскочили от них и понеслись обратно. Прошмыгнуть вслед за рыцарем я не успевала и вскинула руки, привычно заменяя обычный толчок магическим. Чуточку не рассчитала или створки оказались с гнильцой, но в результате они неожиданно для меня самой с треском разлетелись в крупную щепу, усыпавшую пол на двадцать локтей вперед.
Разумеется, столь эффектное появление не прошло незамеченным. На меня уставились по меньшей мере четыре сотни глаз, причем два десятка — из-под ближайшего стола. Обладатели последних, видимо, сидели в засаде, ибо рыцарь и трусость — вещи несовместимые, хотя бы по рыцарскому уставу, имеющему ту же силу, что и королевский приказ о магах и дайнах.