Винечанка поймала его задумчивый взгляд «чего бы еще на посошок…» и демонстративно переставила блюдо на колени.
— А могли не пустить? — удивилась я.
— Запросто. — Ролар понизил голос, косясь на закрытую дверь хозяйкиной комнаты. — Честно говоря, я был уверен, что не пустят. Но Лён ухитрился-таки отыскать и уговорить чуть ли не единственную отзывчивую жительницу Леска. Ума не приложу, как ему это удалось среди настолько… хм… прохладно настроенной толпы, при этом не сломавшись и не рехнувшись. Нет, все-таки хорошо, что я не Повелитель… а в юности еще сестре завидовал, дурачок!
— Но что такого он ей сказал?
— Пообещал, что не возьмется за гворд, если Вэрд сам не бросит ему вызов. А тот вообще-то имеет право сделать это в любой момент, если решит, что враг злоупотребил его терпением. Но, как я уже говорил, Вэрд не дурак и три дня как-нибудь нас потерпит.
— А чому вона назвала его Повелителем, да еще так почтительно? — вспомнила Орсана. — У нее ведь свой есть.
— На самом деле беловолосых испокон веков именуют Повелителями Смерти, — откликнулся Ролар уже от дверей. — И из них же выбирают Повелителей Долин. А поскольку после войны выбирать приходится в лучшем случае из двух, эти титулы стали практически синонимами. Ладно, девушки, мы пошли, не ругайтесь тут без нас!
В последнюю минуту к вампиру присоединился Вал, решивший размять ноги и поглядеть на Леск, считавшийся красивейшей из вампирьих долин. Мне осталось только уныло посопеть им вслед, поудобнее пристраивая ногу на втором стуле.
* * *
Пока мы с Орсаной болтали о всяких пустяках, попутно пытаясь вернуть ей естественный окрас (но добились лишь равномерно-голубоватого; правда, я, покопавшись в памяти, утешила ее, что через пару-тройку недель упыревидный лик выцветет сам собой), стемнело. Хозяйка дома, ненавязчивой тенью скользя по столовой, развела огонь в камине и убрала пустую посуду, взамен водрузив в центр стола блюдо с горячими пирожками.
Аппетитный запах и стук кружек наконец-то выманил из комнаты Лёна — заспанного, взлохмаченного и с виду еще более усталого. Подсев к столу, он на минуту застыл, спрятав лицо в ладонях, потом решительно тряхнул головой, налил себе молока из кувшина, потянулся за пирожком и, вскользь глянув на меня, заметил:
— И не надо на меня так сердито молчать!
Я замолчала еще сердитее. Возможно, это послужило бы началом оживленного обсуждения дел сугубо личного характера (то бишь желанного скандала), но тут вернулись Вал с Роларом.
— «Черный Лис» в гавань вообще не входил, — прямо с порога огорошил нас арлиссец. — И к берегу нигде не приставал, а на рейде сейчас нет ни одного корабля.