Как и накануне, их со всех сторон обступил густой и высокий лес, но здесь он казался приветливее, светлее: темные ели заметно уступали тут первенство нарядным белоствольным березам, среди сосен повсюду виднелись могучие стволы вековых дубов. Но дорога была значительно труднее, чем вчера: она перебегала с уклона на уклон, то и дело пересекая глубокие овраги с крутыми берегами.
Изрядно заморив лошадей и не встретив по пути ни одного селения, к вечеру путники прибыли к тугой излучине Оки, на высоком берегу которой стоял небольшой укрепленный город Калуга. Возник он совсем недавно: тут спокон веков существовало затерянное в лесах село, о котором шла худая молва, и только лишь четверть века назад великий князь Московский Симеон Иванович его привел в порядок, расширил и укрепил надежными стенами, для защиты своих южных рубежей от всегда возможного вторжения литовцев.
*В 1806 г. этот монастырь был обращен в женский и досуществовал до наших дней.
Переночевав в Калуге и утром переправившись в пятнадцати верстах от нее через широкую реку Угру, путники очутились уже на земле Литовско-русского великого княжества. Проехав еще немного и миновав город Воротынск, они снова свернули к Оке и, придерживаясь ее берега, ехали до вечера. Местность тут была довольно густо населена, часто попадались села, всюду виднелись возделанные поля и нивы. Но о владычестве Литвы ничто не напоминало: край как был, так и оставался русским. Кроме Воротынска, проехав в этот день города Перемышль, Лихвин и большое село Барятино, не считая десятка других, поменьше, – Карач-мурза нигде не увидел ни одного литовца и не услышал литовской речи. Проведя третью ночь в городке Белеве, уже на Карачев-ской земле, снова выехали с рассветом и, лишь на короткое время остановившись на отдых в Волхове, тотчас пустились дальше, чтобы засветло добраться до Карачева. Однако неожиданное происшествие их задержало: при переправе через небольшую речку с крутыми и скользкими глинистыми берегами конь Ильяса споткнулся и сильно захромал. Дорога тут шла густым лесом, ни одного села, где можно было бы раздобыть хоть какую-нибудь лошадь, им не встретилось, и последние двадцать верст пришлось ехать шагом, с частыми остановками.
Когда, по расчетам Макара, до Карачева оставалось не меньше пяти верст, было уже совершенно темно. Поэтому, проехав еще минут десять и завидя в стороне от дороги два-три слабо мерцающих огонька, выдававших присутствие небольшой деревеньки, Макар придержал коня и сказал:
– Пожалуй, надо бы тут заночевать, боярин. Гляди, ночь-то какая! Как бы лошадь Ильи вовсе не скувырднулась: нам где-то тут снова речку переезжать, а в такой темени что увидишь? Да и в городе ночью куды мы ткнемся?