– Наскальные рисунки нельзя перевезти в Британский музей, – напомнил Эллиот. – Члены общества заинтересованы поддерживать рискованные предприятия, которые обещают хорошую отдачу, а это означает поиск объектов, которые можно перевезти и продать в коллекцию.
– Я уверена, что мы их найдем, как только откачаем с участка воду и продолжим раскопки.
– Ты сумела найти насос?
– Сумею.
– Что слышно от Траффорда?
– Я сегодня утром получила от него письмо. Они по-прежнему пытаются вычерпать воду вручную.
– И это все, что он написал?
– К несчастью, стена обвалилась, и один рабочий погиб. Чудесный работящий молодой мужчина по имени Мосуэн. Еще четверо ранены.
Эллиот мрачно покачал головой:
– Теперь остальные еще больше уверятся, что участок проклят.
– Но мы с тобой считаем это чепухой. Никаких проклятий не существует.
– Не имеет значения, в чем уверены мы с тобой, Камелия. Важно, что думают туземцы. И если ты не сможешь заполучить на свой участок рабочих, земля окажется никчемной. – Эллиот серьезно посмотрел на нее. – Тебе следует обдумать предложение «Де Бирс» о покупке твоего участка, Камелия. Они сделали весьма заманчивое предложение, учитывая, что земля не представляет никакой ценности.
– Я уверена, что она чрезвычайно ценная, Эллиот.
– За двадцать лет твой отец не нашел даже малюсенького алмаза.
– Мой отец не искал алмазы.
– Я сказал это только потому, что тебе, учитывая твою финансовую ситуацию, просто повезло. Компания «Де Бирс» заинтересовалась твоим участком только потому, что они хотят расширить свои владения вокруг Кимберли.
– Я уже сказала, Эллиот, что никогда не продам участок «Де Бирс», поскольку в поисках алмазов они все уничтожат. Не важно, сделают ли они это в следующем году или через пятьдесят лет. Эта земля драгоценное окно в прошлое, и ее нужно охранять. Именно поэтому я вернусь обратно как можно скорее. Когда я там, рабочие не так боятся. Думаю, когда белая женщина хочет работать на участке, мужская гордость заставляет их быть такими же храбрыми.
– Гордость не имеет к этому никакого отношения. Я знаю, что тебе неприятно это слышать, Камелия, но кафры видят в тебе источник денег, и ничего больше. Когда деньги кончатся, туземцы разбегутся, и ты останешься ни с чем.
– Тогда я буду копать сама, – настаивала Камелия. – Столько лет, сколько потребуется.
– Ты так же упряма, как и горда. Совсем как твой отец.
– Ты прав. Я такая.
Эллиот вздохнул:
– Хорошо, Камелия. Будь по-твоему. И поскольку я тоже планировал посетить бал Археологического общества, я буду сопровождать тебя.
– Это очень мило с твоей стороны, Эллиот, но, право, в этом нет необходимости. Зареб меня отвезет.