тратила жизнь на соблюдение бесконечных британских правил приличия, то ничего не достигла бы.
– Тогда я поеду с тобой.
– Это очень любезно с твоей стороны, но я не хочу лишать тебя удовольствия и увозить с бала. Ты прекрасно проведешь здесь время, а я через несколько дней расскажу тебе, как обстоят дела..
– Камелия, я настаиваю…
– А я настаиваю, чтобы ты остался, Эллиот, – решительно перебила Камелия. – Тебе гораздо лучше провести время здесь и посмотреть, не захочет ли кто-нибудь вложить деньги в твое новое дело. Возможно, ты даже пару раз потанцуешь, музыка прекрасная. Я уверена, что большинство молодых леди придут в восторг от возможности потанцевать с тобой. – Она одарила его сладкой улыбкой.
Эллиот беспомощно смотрел на нее. Он не мог навязать ей свое общество.
– Идем, леди Камелия? – Саймон галантно подал ей руку.
С чувством, что ей предоставили отсрочку, Камелия положила руку на мятый рукав Саймона.
Жар прострелил ее ладонь, пронесся по всей руке, заставляя сжать пальцы.
– Все в порядке? – нахмурился Саймон.
Ему внезапно, пришло в голову, что для Камелии не слишком мудро покидать бал с ним. Он был уверен, что его сюда не приглашали. И хотя не имел привычки заботиться о том, что люди думают о нем или о его костюме, ему не нравилось, что гости лорда Багли станут судачить о Камелии из-за него.
– Если хотите, я выйду один, – предложил Саймон, – и подожду вас у вашей кареты.
– В этом нет необходимости, – заверила его Камелия. Она чувствовала, что он пытается защитить ее от любопытных взглядов, которые они непременно привлекут к себе в бальном зале. Ее отъезд с незваным и дурно одетым Саймоном Кентом, несомненно, на несколько дней даст пищу для разговоров. Широко улыбнувшись, она закончила: – Я вошла через парадную дверь и не вижу причин уходить тайком.
Улыбка тронула губы Саймона. Камелия явно не боится скандала. Насколько он мог судить, она мало чего боится. Он поймал себя на том, что задается вопросом, не прячет ли она кинжал под потрясающе элегантным вечерним платьем.
– Как пожелаете, леди Камелия. Приятного вечера, Уикхип, – добавил Саймон, легко поклонившись Эллиоту. – Надеюсь, вы прекрасно проведете время.
Эллиот с болезненной досадой смотрел, как Камелия шла по дорожке под руку с нелепым растрепанным изобретателем. «Я терпеливый человек», – напомнил себе Эллиот. Когда награда столь велика, стоит потерпеть.
Что-то не так.
Порой способность чувствовать то, о чем остальные не имели понятия, становилась проклятием. Зареб нес этот груз стоически, как до него его мать, а еще раньше – бабушка.