– Вот макеты плакатов. Они будут готовы послезавтра.
Кит вытащила картонки и протянула ему.
– Если вам хочется что-нибудь поменять, скажите сейчас.
Грей даже не взглянул на них. Он взял со стола ручку и начал щелкать ею.
– Я вполне доверяю вашему мнению относительно плакатов.
– Но?
– Но я лучше знаю, что хорошо для моей сестры.
– И что? Что это значит? Я не могу высказать свое мнение?
Он положил ручку на торговую книгу.
– Конечно, нет.
Кори встал, обошел стол и остановился совсем рядом с ней.
– Вы можете высказывать свое мнение. Просто не расстраивайтесь, если я к нему не прислушаюсь.
– Но если мы не можем согласиться друг с другом…
– Что?
– Если мы не можем согласиться друг с другом, как можем мы быть близки?
Он погладил ее по щеке и приподнял подбородок.
– Несогласие не означает дистанцию. Не означает, если мы уважаем друг друга.
Кит вспомнила, какие аргументы приводили друг другу ее отец и мать. Отец был более сильным, более громким и поэтому всегда побеждал. Каждая фраза отдаляла их друг от друга, пока мать не замолкала. Кит не считала возможным добиваться мира любой ценой. Она знала, что никогда не откажется от своих убеждений, своей веры, своих мыслей ради другого человека. Грей сказал, что она и не должна этого делать. Прав ли он?
Она смотрела на него, на его волосы, упавшие на лоб, на тени вокруг глаз, появлявшиеся, когда он хмурился или улыбался, на скулы. Ей очень хотелось верить ему.
Грей провел кончиком пальца по ее щеке.
– Что-то не так?
– Очень важно быть согласными в том, что касается Диди. Ты сам говорил, что со своей последней женщиной ты разошелся из-за нее.
– Тебе не кажется, что ты чересчур осмотрительна? – Он криво усмехнулся.
– Я просто не питаю никаких иллюзий.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
– Я сказал, что не согласен с тобой. Но я уважаю твое мнение и готов обдумать твои слова. Я скорее всего отпущу Диди в лагерь. Хотя мне по-прежнему не нравится эта идея. Даже если в данном случае ты и права, все равно это моя проблема, а не Диди. Я позволю ей поехать и попробовать пожить в лагере.
У Грея хватало и мужества, и силы характера, и всего прочего, что Кит хотелось бы видеть в мужчине. Она поняла, что любит его. Любит до беспамятства. Можно сказать, завязла в трясине. Да поможет ей Бог.
Она пробормотала:
– Тебе совершенно не обязательно извиняться. Диди пойдет только на пользу, если ты дашь ей свободу, которая ей необходима.
– Я долго говорил с Таней, она согласна с тобой. Но у меня по-прежнему есть сомнения. Поездка в лагерь все прояснит.
Кит откинула назад волосы с его лба.