– Больше не уходи от меня, Андреа. Я тебе уже говорил, что не слишком разбираюсь в том, как вести себя с такими женщинами, как ты. Поэтому я бестолково топчусь тут вокруг тебя, как дурак. Ты, конечно, можешь и не до конца оценить мои усилия, но это ведь нисколько не умаляет их.
– Нет, ты неправ. Я вовсе не хотела дать тебе от ворот поворот.
Слова Андреа причинили ему боль. Его растерянность не ускользнула от ее взгляда. В какое-то мгновение ей захотелось раскинуть руки и прижать его к себе.
– Почему все мои старания доставляют тебе столько бед, Андреа?
– Потому, – проговорила она, – что ты идешь в том направлении, по которому я боюсь следовать.
– Тогда ты веди меня, – тихонько прошептал он, беря ее за руку. – Ты ведь знаешь, что я хочу тебя, Андреа. Я не смог бы скрыть этого, даже если бы и захотел. И я не хочу заставлять тебя верить в это, пока ты в этом сама не убедишься. – Сэм с усилием сглотнул и демонстративно сделал шаг назад. – Черт возьми, что же ты со мной делаешь? То есть, я хочу сказать… вернее, хотел… Мне кажется, что этот чертов кондиционер, неисправен.
– Сэм, – Андреа устало усмехнулась. – Термостат и термометр показывают двадцать градусов. Боюсь, что дело в нас самих. Мы просто слишком перегрелись. Что бы там между нами не происходило, это чувство слишком глубокое, чтобы управлять им. Это страшит меня тем, что может продлиться очень долго.
– А может быть, и нет, дорогая. Но мне все же хотелось бы дать волю чувствам и выяснить это. Расслабься, любимая, и давай пошалим немного вместе.
– Ах, Сэм, ты все время предлагаешь мне это. Ты даже представить себе не можешь, как мне самой этого хочется, но это ведь так нелогично.
– А ты считаешь логичным, что мне досталось наследство в сельской глубинке Джорджии, когда у меня никогда стула своего собственного не было? Разве это логично, что тебя почти, что арестовывает женщина-полицейский с таким восхитительным телом, какое я не видел с тех самых пор, когда в пятом классе тайком рассматривал в энциклопедии снимки статуй античных богинь? Ах, Андреа, я хочу отвести тебя на крыльцо, посадить на качели и целовать тебя до тех пор, пока нам обоим не захочется заняться одним делом, для которого качели явно не подходят.
– Послушай, а тарелки?
– Потом, позже. Оставь.
Круглая белесая луна, какую они уже видели раньше, выглядела так, будто частокол леса выхватил из ее середины порядочный кусок. Самая высокая сосна слегка раскачивалась, и казалось, словно диск ночного светила подмигивает влюбленным.
Они еще какое-то время постояли, обнявшись, на крыльце. В объятиях Сэма Андреа чувствовала себя удивительно уютно. Они блаженно вдыхали летний воздух, напоенный ароматом жимолости, росшей возле крыльца.