– В таком случае, – решил Ришелье, – нам следует сделать так, чтобы сыщики не нашли в Вал-де-Грейс ничего существенного, а Ла Порт не отведал пыток по полной программе.
– Что вы имеете в виду? – спросила Анна. – Что вы хотите сказать?
– Думаю о том, как вытащить вас из этой ситуации. Вы согласились на мои условия, Мадам. Я это понял. Разумный поступок, не так ли? Пожизненное заключение – или шанс стать женщиной и королевой. Итак, вы сделали выбор. Это решено. Теперь договоримся о деталях. Вы должны написать полное свое признание, подписать его и передать через меня королю.
– Полное признание! Меня немедленно осудят!
– Полное признание в отдельных проступках, а не во всем, – поправился кардинал. – Вы подтвердите, что писали брату, королю Испании. Людовику это и так уже известно. Но вы поклянетесь, что сообщали только личные новости, как сестра – брату. Признаетесь в переписке с де Фаржи, но только на тему о том, как ей живется в изгнании. То же самое – и о переписке с Марией Медичи. Напишите, что встречались в монастыре с послом Мирабелем, но не говорили ни слова о политике. Остальное предоставьте мне. Король учуял след и должен разыскать кое-что нехорошее, чтобы удовлетворить свои чувства. Но не настолько нехорошее, чтобы идти на решительные шаги. Ему придется в итоге вас простить, так как ваши проступки окажутся достаточно незначительными. Он будет крайне разочарован и раздосадован, но я уговорю короля проявить великодушие. Мне случалось делать это и раньше. Много раз.
Анна медленно поднялась с кресла. Все было решено и согласовано, хотя она не сказала в этом смысле ни слова. Ришелье показал ей выход из положения. И зная его, она понимала, что все это возможно. Что удастся остаться в безопасности.
– Вы, конечно, можете послать сообщение в Вал-де-Грейс, – сказала Анна. – Но вам нужно что-то такое, какую-то вещь, которую настоятельница знает как мою. В противном случае она не тронет мои бумаги. Вот, возьмите это кольцо. Оно ей знакомо.
Кардинал взял протянутое ему кольцо, и на мгновение их пальцы соприкоснулись. Неограненный рубин в форме сердца был окружен жемчужинами и бриллиантами, венчавшими камень как бы короной. Ришелье надел кольцо на палец и с восхищением несколько секунд его рассматривал. Потом сказал:
– Вы храбры духом, Мадам. И быстро пришли в себя. Вместе мы сделаем много хороших дел, вы и я.
– Еще одно, – быстро проговорила Анна. – Еще одна просьба: отпустите Мари де Шеврез.
– Невозможно, – ответил кардинал. – Она была столь глупа и неосторожна, что не в моей власти ее простить.