Архиепископ Мо начал произносить слова священного обряда, и находящиеся в спальне придворные стали вторить ему. Людовик протянул руку девушке, которая вся в слезах стояла на коленях.
– Встаньте и прекратите плакать. Я не могу видеть, как вы плачете.
Она отрицательно покачала головой и вспыхнула, не сумев обуздать свой гордый и горячий характер.
– Ваша жена при смерти, сир. Я плачу, переживая за нее, даже если вы этого и не делаете.
– Если она умрет, – сказал Людовик, – я женюсь на вас, Мари. Так что не плачьте из-за нее, ладно?
Мари де Хотфор вскочила, дрожа от обуревавших ее чувств и начисто забыв, что унылый человек перед ней – король Франции, и он только что предложил ей стать королевой.
– Стыдитесь! – задыхаясь от волнения, бросила упрек девушка. – Да простит Бог вам эти слова. Уходите, сир! Отныне я не хочу разговаривать с вами!
Король не ответил, задержав взгляд на ее раскрасневшемся лице. Мари была верной и неиспорченной девушкой, и король от души восхищался этими ее качествами. Если женщина вообще может сделать его счастливым, то только она. Если он женится на ней, Мари станет ему опорой и защитой и в какой-то степени заменит изгнанную мать. Нельзя допустить, чтобы она считала его бессердечным. С ней надо сохранить хорошие отношения на тот случай, если Анна умрет. Людовик подошел поближе и слегка склонился к девушке.
– Вы считаете, что я очень жесток, да? Но это не так. Она снова предала меня, Мари. Этот ребенок и есть окончательное предательство. Теперь можете молиться за нее, если хотите.
Король отвесил девушке легкий поклон и пошел прочь. Мари осталась на месте, глядя ему вслед и прижав руку к груди. Щеки ее залились густым румянцем.
Король назвал рождение ребенка предательством. Он не мог говорить это всерьез. Это было невозможно. Анна – такая добрая, набожная, добродетельная… Как он мог сказать такие слова? Ей, должно быть, послышалось, или она не поняла. «Если она умрет, я женюсь на вас», – так он сказал. Девушка опустилась на колени, но не для молитвы, а потому, что ее охватили неожиданная слабость и растущее сомнение. Король не приближался к королеве, пока обстоятельства не вынудили его к этому. Он говорил о ее смерти и в той же фразе – о женитьбе на ней, Мари. И вполне недвусмысленно заявил, что ребенок Анны – не его. Если он действительно убежден в этом, если это правда, тогда все становится понятным. Девушка закрыла лицо руками и застыла на месте. Свыкнуться с услышанным вот так, сразу, было невозможно. Ей надо подумать, но сейчас не время и не место для этого.