— Ой… — Лицо сэра Луукфи Пэнца приобрело два выражения одновременно: испуганное и любопытное. — Это правда, сэр Макс?
— Вам повезло, сэр Луукфи, — улыбнулся я. — По нашим традициям, это — самый короткий путь к началу крепкой дружбы. Только для завершения обряда я вынужден опустошить ваш бокал, тем более что он действительно полон!
Сэр Джуффин Халли посмотрел на меня с почти отеческой гордостью. Луукфи просиял:
— Вот видите, сэр Кофа, а вы говорите — оскорбление… У меня вообще очень хорошая интуиция. Еще когда я учился… Ох, простите, господа, я увлекся, а годы моей учебы — не самая интересная тема для застольной беседы. — Он повернулся ко мне. — Сэр Макс, а это правда, что вы будете работать один и только по ночам? Знаете, ночь — это самое удивительное время суток! Я всегда завидовал людям, которых не тянет в постель сразу после заката… Моя жена, Вариша, например, тоже считает, что только после заката и начинается настоящая жизнь. Поэтому мне так редко удается выспаться… — неожиданно закончил свою речь этот потрясающий парень, слегка смутившись в конце.
— Ничего, — утешил я беднягу, — у вас тоже есть свои преимущества.
— Смотрите-ка, в философском споре победила идея ответственности, — заметил сэр Джуффин. — Приветствую победителей!
К нам приближалась во всех отношениях замечательная пара. Длинный сэр Шурф Лонли-Локли с лицом памятника Чарли Уотсу, как всегда в белом. На его руку деликатно опиралась маленькая, но определенно шустрая барышня, элегантно укутанная в лоохи цвета ночного неба. Вместо ожидаемой широкоплечей амазонки я заполучил в коллеги небесное создание с личиком девушки Джеймса Бонда, английской актрисы Дианы Ригг. Интересно, как здесь относятся к служебным романам? Надо будет спросить у Джуффина…
Шутки шутками, но леди была не только хороша. В темных серых глазах светились разум и смешливость — две стороны одной медали, на мой взгляд. И кроме того… Всем своим недавно проснувшимся для чудесных возможностей телом я ощущал исходящую от этой маленькой леди опасность, не менее грозную, чем источал флегматичный сэр Лонли-Локли, чьи смертоносные руки я уже видел в деле.
— Рада назвать свое имя: Меламори Блимм, Мастер Преследования затаившихся и бегущих, — тихо представилась леди. К моему изумлению, она заметно волновалась. Грешные Магистры, что же ей обо мне наговорили?
— А я рад услышать ваше замечательное имя, — сказал я. Не по регламенту, зато — от души.
Лонли-Локли, вежливо кивнув мне с тайной гордостью старого знакомого, уселся рядом с Луукфи Пэнцем. Меламори подошла совсем близко, и мои ноздри затрепетали от горьковатого аромата ее духов.