И вдруг я понял, что какой-то шанс у меня все-таки имеется: при условии, что я сумею навязать противнику свое поле битвы. Единственным местом, где я мог как-то потягаться с Джуффином, была Темная Сторона, магическое пространство, где мое могущество не поддается никакому описанию, где каждое мое слово немедленно приводится в исполнение, что бы я ни вякнул: достаточно сказать — и все, сделано!
Все это хорошо, но на Темную Сторону еще надо было как-то попасть. О том, чтобы заручиться помощью Стража, сейчас и мечтать не приходилось: старый добрый сэр Мелифаро закончился вместе с моей (столь же старой и доброй) жизнью, уступив место странному, непредсказуемому незнакомцу. Теперь он всерьез собирался сражаться со мной за право обладания дрянным колдовским цветком, который, надо отдать ему должное, оказался сильнее моей бесконечной любви к этому Миру.
Но рискнуть все-таки стоило. А почему бы и нет? Можно подумать, мне еще оставалось что терять!
Прежде мы, как правило, уходили на Темную Сторону из подземелья под Домом у Моста. Вообще-то, это совсем не обязательно, но мои старшие коллеги неоднократно твердили, что этот путь — самый короткий и легкий, вполне доступный даже новичку.
Я был не таким уж новичком, но до сих пор мне никогда не доводилось предпринимать подобное путешествие в полном одиночестве. Все, что мне оставалось, — спуститься на несколько сотен ступенек вниз и попробовать проделать сей трюк самостоятельно.
Как только решение было принято, тут же пробудился мой инстинкт самосохранения. Доберусь я до Темной Стороны или нет, это еще вопрос. И ни в коем случае не следовало забывать, что мне предстоит иметь дело с сэром Джуффином Халли — человеком, который обладает сволочной способностью читать в моем сердце. Он всегда видел меня как на ладони, следовательно…
Я откуда-то знал, что следует делать. Фокус был не из легких, но, когда тебя загоняют в угол, обычно обнаруживаешь, что можешь горы свернуть.
Мне удалось инсценировать вполне качественное раздвоение личности. «Я гуляю», — думал я. Вернее, не просто думал, а отчетливо проговаривал про себя, не размыкая губ: «Вот, гуляю себе и гуляю — а чем еще теперь заниматься?.. Какие пустые улицы, черт бы их побрал! Вообще-то, я люблю пустые улицы, но сейчас — ненавижу… И все-таки я гуляю, гуляю, гуляю — наверное, в последний раз, дырку в небе над этим грешным мистическим бурьяном, которому так некстати приспичило вылупиться…»
Вскоре я решил, что такой монотонный внутренний монолог звучит недостаточно достоверно, и начал разнообразить его художественными описаниями улиц. Получалось очень даже ничего. Хвала Магистрам, я изучил Старый город лучше, чем линии на собственных ладонях! Теперь мне не составляло труда рисовать перед внутренним взором разноцветные фасады невысоких просторных домов с остроконечными крышами, мелкие камешки мозаичных мостовых, пестрые вывески над многочисленными трактирами, магазинчиками и лавками мастеровых и великое множество других незначительных, но очаровательных деталей и описывать, описывать, описывать это неброское уютное великолепие, не умолкая ни на миг…