– Неснимающихся штанов?
– Нет, наоборот. Сами падали, как только… Ну, это все мелочи. Хотя вспомнить и то приятно. А уж поговорить и вовсе… Бывало, все бывало… да и прошло. Чего тебе, вьюнош? Зрю на тебе звание рыцаря, дарованное за особые заслуги. Посему только и разговор веду.
– Раритет, – заявил Серега, – которым можно переносить с места на место.
– Только-то? Три шага вперед, два направо. Или налево? Постой, счас я тебе свет включу.
Неровно вспыхивая, разгорелся тускло-синий свет. Серега сидел в самой натуральной могиле – кругом нависали косыми пластами сырые земляные стены. С них капало. Было полное ощущение того, что вот прямо сейчас все и обвалится. И на нем кончится грозная слава рыцарской могилы. А земляные пласты прикроют его, слабо копошащуюся мошку, на дне чужого страшного склепа. Прикроют и придушат…
– Не боись, – сурово повелел голос, – тыщи лет до тебя стояло и дальше простоит. Видишь сундук с алыми отметинами? Запертый на рогульку?
Серега покивал. Сундук и вправду просматривался в синей полутьме. С левой стороны.
– Ступай к нему, – громыхая грозовыми раскатами в тесном склепе, повелел голос, – сымай рогульку…
Серега послушно подошел, послушно снял, протянул было руку, чтобы поднять крышку, но передумал. Невежливо было как-то – лазить по хозяйским сундукам, без прямого на то разрешения хозяина.
– Усек, что крышку-то поднимать я тебе не говорил? – прогромыхал незримый призрак. – Ха-ха! Молодец. То, что там лежит, тебе все равно без надобности. Яндвер велома – трагический доспех. Тот, кто его надевал, непременно погибал, принося победу своим сторонникам. В любой, даже заведомо проигрышной битве. Прежде, бывало, сеньоры очень любили подсовывать его своим вассальным рыцарям. Чего не сделаешь ради победы… Рогульку-то взял? Это она и есть. Иди. У меня тут все сплошь раритеты. Вон и сундук, в котором сей доспех покоится, тоже. Против воров раритет. Кто его раскроет, не будучи при этом хозяином, тот тут же и страшною смертию помрет… Вот открыл бы ты, не дожидаясь слов моих, так и тоже бы… Так что топай, топай давай. У меня тут много еще чего валяется. Запнешься ненароком, а очнешься уж в краях запредельных… Хотя и это не так уж плохо. Даже хорошо. Мою бы старую душу туда, да на вечный покой. Эх! Нет же, насовали своих гадостей – мол, ты, Геркай, умница, воин хоть куда! Так что сторожи давай. Вот и сторожу. Вечно. Не пускаю самые гадкие из раритетов обратно в мир…
Снова рвануло сырым холодным ветерком. И Серега очутился снаружи могилы. На жарком летнем пойменном лугу чужого мира.