– А что дальше было?
– Поговорили, тот из милиции ничего не записывал, так мой покойный муж захотел, ну и ушел следователь. А вечером мужа убили, прямо возле подъезда.
– Значит, кто-то из преступников узнал о его показаниях? – предположила я.
– Не знаю, – нахмурилась женщина. – Может, и узнал. Но не от Ивана моего. Говорю, хоть и пьяница был, царство ему небесное, но человек осторожный, жизнь научила.
– А следователя этого вы помните? Фамилию, имя или как выглядел?
– Конечно, помню. Слава богу, на память пока не жалуюсь. Фамилия его Дерин. Всеволод Павлович. Молодой совсем, симпатичный, волосы светлые… и вежливый очень, все по имени-отчеству меня… разговаривал ласково… Иуда, прости господи, – совершенно неожиданно закончила она, а я, кажется, даже глаза вытаращила.
– Но вы ведь не допускаете мысли, что он как-то причастен к убийству вашего мужа? – растерялась я.
Женщина невесело усмехнулась:
– Я любую мысль допустить могу: детдомовская я, из семьи врагов народа. Небось слышали, что это такое?
– Слышала.
– Так-то вот. – Она поднялась и поставила на плиту чайник. – Следователь ласковый был, Дерин этот, ничего не скажу… Но велел мне нос не высовывать, не так сказал, конечно, но я слова-то давно выучилась понимать. Ясно стало, рот откроешь – и тебе по башке дадут. Вот так-то. Я пошла к знакомой своей, мы с одного детдома, на фабрике вместе работали и жили рядышком. Посидели, подумали и решили, что помалкивать надо. И ей, и мне.
– А ей о чем? – удивилась я.
– Так она тоже убийство видела, то есть не убийство, а человека… убийцу.
– Того, кто тех шестерых расстрелял? – спросила я.
– Нет. Художника в ее доме убили. Из пистолета. А она видела, как из его квартиры мужчина вышел.
– Она что-то услышала и захотела узнать, в чем дело? – почти не дыша, спросила я.
– Ничего она не хотела, – махнула рукой женщина. – Кошку выпускала, а тут как бабахнет, ну она к глазку-то и сунулась. А он как раз и вышел из квартиры, дверь-то прямо напротив. Когда к ней из милиции-то пришли, она испугалась, говорит, ничего не видела да не слышала. А потом из газеты узнала, поймали одного за это убийство. Только из квартиры не он выходил. Женя переживать начала, мол, невинного человека в тюрьму посадят, идти в милицию хотела… а тут с моим случилось, убили то есть… Я ей сказала: «Женя, безвинный или нет, только арестованный – бандит, вот пусть в тюрьме и сидит. А ты сунешься да, как мой, по голове получишь или похуже что. Правду на земле искать – только здоровье терять, кому и знать, как не нам с тобой. Молчать надо, пусть без нас разбираются…»