– Наш народ всерьез задумывается, только когда видит труп, – заявил Крячко. – До тех пор все надеются на авось.
Гуров недовольно покосился на друга.
– Типун тебе на язык! – сказал он. – Какой еще труп? Будем надеяться, что Быков все-таки объявится живым и здоровым. Наверное, частные детективы тоже иногда отправляются в командировки. А раз командированный сам себе начальник, то и документов никаких не оформлялось.
– Ну да, командировка! – хмыкнул Крячко. – Раз сам себе начальник, то и лицензию можно оставить кому попало, и секретаршу отпустить на все четыре стороны…
– Ладно, хватит сыпать соль на раны! – поморщился Гуров. – Порой для самых заковыристых вещей находятся очень простые объяснения. Будем надеяться на лучшее. Вот, например, сейчас мы придем к Пригожиной, а она дома! Вернулась из отпуска, загорелая, бодрая…
– Все может быть, – ответил Крячко. – Только вряд ли. Когда сильно чего-то хочешь, всегда все наоборот получается. Я вот на днях решил в баню сходить. В сауну. Чтобы, значит, оттянуться как полагается. Баня, она же первое средство для организма. Но только я собрался, как у соседа наверху лопнула труба. Он поставил новые, из металлокерамики, – и что-то там не состыковалось. В общем, купание состоялось, но на дому. А когда течь устранили, мне ничего уже и не хотелось. Вот такая история.
– История ужасная, – согласился Гуров. – Но я все-таки не теряю надежды.
Вскоре, однако, надежды его сильно пошатнулись. Они нашли дом, в котором жила Пригожина, поднялись на пятый этаж и минут пять безуспешно звонили в квартиру секретарши «Доверия». Поняв, что никто им не откроет, Гуров для профилактики набрал телефонные номера Быкова и Пригожиной. Телефоны молчали.
– Ну что же, отсутствие информации – тоже информация, – вздохнул Гуров. – Примемся за опрос соседей. Не в лесу, в конце концов, живем.
На лестничную площадку выходили двери еще трех квартир. Гуров обзвонил все, но открылась лишь одна, и то после продолжительного интервала, во время которого, судя по всему, они с Крячко проходили некий скрытый фейсконтроль. Тем не менее им все же открыли, и из полумрака прихожей на них выглянули настороженные, но довольно симпатичные глаза румяной дамочки лет тридцати пяти, обладающей аппетитными формами, задрапированными в домашний халат с лиловыми цветами. Во взгляде читалась не только настороженность, но и неприкрытый интерес. Интерес к незнакомому мужчине, видимо, вел ее по жизни, и, вероятно, не будь этого интереса, Гурова с Крячко ждал бы от ворот поворот. Собственно, дамочка так и сказала с обезоруживающей откровенностью: