О Победе узнали вернувшись с очередного маршрута. Я собрал всех, в первый раз за все время надел ордена. Сидели молча за накрытым столом. В центре пять бутылок водки. На каждого пришлось граммов по сто. Ждали что я скажу.
— За тех кто умер, чтобы мы жили, — сказал я и выпил.
Никто не спал, люди праздновали. Со стороны кибуца доносились женские радостные визги и время от времени стрельба. А у меня на душе было муторно. Умом я и раньше понимал, что возврата нет. Скорее всего, я записан дезертиром. Теперь война кончилась. В лагерь мне совершенно не хочется, наслушался я от своих солдат что это за место. Хорошо еще, что никого у меня там, в СССР, не осталось.
Рядом села Анна.
— Скажи, почему ты так относишься, к нам, девушкам. Я знаю, что Юдифь, Нина и Марьям не могут вытянуть физически то, что требуется, но я и остальные?
— А что, это так заметно?
— Мне, да.
— В тылах, медики, машинистки, повара, связистки, зенитчицы, технический персонал женщины очень полезны. Но на переднем крае женщины находиться не должны. Ты просто не знаешь что такое настоящая война. Грязь, пот, вши — это не для женщин. Но самое страшное даже не быть убитым. Страшно, когда осколок в живот и никогда больше не родишь. Мужчина-инвалид это не сильно красиво, но женщина без ноги никогда не выйдет замуж. А самое плохое попасть в плен. Ты не представляешь, что в таких случаях бывает. А теперь, извини. Скажи всем, завтра выходной кроме караула. Я пошел спать.
Газета А-Арец
Отставка правительства Черчилля! Эттли сделал заявление, что политика в отношении Израиля не изменится. Нас это как то слабо утешает, значит, заигрывания с иорданцами продолжатся за наш счет.
27 июля 1945 г
Утро было холодное. Даром, что лето уже.
— Пришло время сдавать экзамен на настоящего солдата. Вы все слышали, что соседний поселок повадились обстреливать по ночам. Выстрелят пару раз с холмов по окнам и уходят. Кто-то там явно наблюдает и когда они идут на прочесывание эти стрелки не появляются. Наша задача скрытно подойти ночью и сесть на возможных подходах. Если удастся, найти наблюдателя. Если в первую ночь не придут, ждать следующей. C комбатом и тамошним начальством я договорился. Никакие местные там ходить не будут. Так что выходим после обеда, чтобы подойти в темноте. Воду и еду взять на двое суток. Пойдут отделения Орлова и Ардити.
Мы ждали уже вторую ночь. Пять засад по четыре человека и я. По закону подлости, никто не шел. Первое напряжение спало, ребята начали уставать.
— Послушай, Рафи, а что это у тебя за фамилия такая, ты ж сабра?