Вдруг в соседнем купе с грохотом отворилась дверь, и в коридор выскочил пассажир.
— У вас есть спички? — крикнул он.
Я протянул ему коробок.
— Гром и молния! — сказал он, раскуривая трубку. — Может быть, у вас, молодой человек, есть лишний коробок?
Я сказал, что у меня есть запас спичек на дорогу, и этот коробок он может взять себе. Никогда я не слышал, чтобы в наше время люди так забавно бранились, как этот гражданин с трубкой. Да и весь он был очень забавен.
Он раскурил трубку и стал рядом со мной у окна. Настроение у него, повидимому, сразу исправилось. Ростом он был примерно мне до бровей, хотя сам я не очень высокого роста. Искоса поглядывая на него, я пытался угадать, сколько ему может быть лет и кто он такой по профессии. Лицо у него было румяное, без единой морщины, я бы сказал — мальчишеское лицо, и, если бы не огромные белобрысые усы, ему нельзя было бы дать больше тридцати — тридцати двух лет. Но самым занятным в нём был его голос — грубый, зычный бас, такой зычный, что даже не верилось: неужели этот маленький румяный человек может говорить таким басом?
В петлице его пиджака был орден.
— Дрянь погода, — прогудел он, глядя, как на равнине завиваются снежные вихри, — заметет пути, опоздаем. Вы далеко едете?
Он посмотрел на меня.
— До конца, — сказал я.
— По делу?
— Да. Хочу устроиться плавать.
На лице у него обозначилось легкое любопытство и — хотя это мне, может быть, только показалось — усмешка.
— Вы моряк?
— Да, — ответил я и удивился самому себе: зачем же это я вру? — Моряк.
Вагон трясло и раскачивало. Я еле удержался на ногах, так меня качнуло.
— Гром и молния! — проворчал пассажир с трубкой. — Для старого моряка вы не шибко-то справляетесь с качкой.
Я покраснел. Разумеется, стоило только на меня поглядеть, чтобы каждому стало ясно, что я и не нюхал моря. Врать было глупо, и я сказал, что он меня неправильно понял. Я ещё не моряк. Я только прошлой весной окончил десятилетку, а в Мурманск еду для того, чтобы наняться матросом на какое-нибудь судно, так как больше всего хочу стать моряком. Всё это он внимательно выслушал и напоследок одобрительно проворчал:
— Ну вот это другой разговор. Пожалуй, кое в чем я смогу быть вам полезным.
— А вы сами моряк? — спросил я.
— Я? — сказал он и усмехнулся. — Я служил на флоте юнгой, матросом, штурманом и капитаном дальнего плавания. Я не плавал только в Австралию, молодой человек, а что касается южноамериканских, азиатских и европейских портов, то мне случалось туда заходить, да, случалось…
Я с недоумением смотрел на его самый что ни на есть сухопутный пиджачок и не знал, верить мне или не верить. Этот маленький человек с трубкой совсем не был похож на капитана дальнего плавания, хотя он и бранился как-то не «по-сухопутному» и в петлице у него был орден.