На фрамуге не было рукояток. Держась другой стороны окна и не спуская глаз с лежащего, Скэллен уперся основанием ладони в раму и резко толкнул ее вниз. Окно с грохотом закрылось, и в ту же секунду он увидел, как Джим Кидд в прыжке взлетает с кровати, без помощи рук. На мгновение Скэллен заколебался, чувствуя как палец ложится на спусковой крючок. Кидд уже был на полу, его тело напряглось, он наклонил голову, собираясь протаранить Скэллена. Скэллен отступил на шаг и резко двинул коленом в голову Кидда.
Бандит отлетел назад на кровать, ударившись затылком о стену. Он не двигался, глаза внимательно смотрели на Скэллена.
— Ну, как, Джим, лучше стало?
Кидд ощупал нижнюю челюсть скованными руками: — Ну, я же должен был попробовать тебя на излом, — ответил он. — Я знал, что ты не выстрелишь.
— Но в следующий раз уж точно.
Какое-то время Кидд не шевелился. Затем он заворочался и сказал: — Я хочу сесть.
Скэллен, оставаясь с другой стороны стола, кивнул: — Располагайся.
Кидд опять уставился за окно.
— Маршал, а сколько ты получаешь? — неожиданно спросил он.
— Думаю, что это не твое дело.
— Ну а все-таки? Какая разница-то?
Скэллен поколебался: — Сто пятьдесят в месяц, — сказал он наконец. — Плюс расходы и по доллару за каждый арест в пределах Бисби.
Кидд кивнул с неподдельной симпатией: — И у тебя жена и трое детей?
— Все равно это больше, чем получает ковбой.
— Но ты-то не ковбой.
— Я достаточно гонял коров.
— Сороковник в месяц плюс доля? — рассмеялся Кидд.
— Так точно, сорок в месяц, — ответил Скэллен. Он почувствовал себя глупо. — А у тебя сколько выходит?
Кидд осклабился. Когда он улыбался, он выглядел сущим юнцом, и двадцати не дашь: — Смотря какой месяц. Все зависит от.
— Но награбил ты прилично?
— Достаточно, чтобы купить все, что я захочу.
— Ну и что ты будешь хотеть в следующие пять лет?
— Ты как-то очень уж уверен, что мы попадем в Юму.
— А ты, как я вижу, шибко уверен, что мы туда не доедем, — ответил Скэллен. — У меня два билета и дробовик, которые говорят в мою пользу. У тебя что?
— Увидишь, — улыбнулся Джим. Неожиданно он сменил тему: — Что заставило тебя стать законником?
— Деньги, — ответил Скэллен машинально, и почувствовал себя еще глупее. Тем не менее он продолжил разговор: — Я работал на ранчо у Пантано-Уош, когда Старый Нана вырвался из резервации и устроил сущий ад в долине Санта Роза. Армия слишком долго раскачивалась, так что маршал округа Пима собрал отряд добровольцев, и мы всю весну гонялись за апачами. У меня с ним сложились добрые отношения, ну, он и предложил мне должность помощника. — Он хотел было добавить, что начинал с семидесяти пяти долларов и постепенно дошел до ста пятидесяти, но воздержался.