Назвать меня ловеласом было бы большим преувеличением, но и монахом я тоже не был. Во всяком случае, насколько я себя помню, до женитьбы, я переспал с десятком другим женщин, но ни одна из них не стала моей женой, до тех пор, пока я не встретил Татьяну. И хотя, наш роман начался, так же как и многие на отдыхе, он закончился бракосочетанием в загсе и пышной свадьбой, которую мы закатили в одном из московских кафе.
Воспоминания, как далеко они увели меня. Как давно и в тоже время недавно все это было. Институт, КБ, завод, женитьба, рождение сына, а потом начало перестройки, развод, смерть матери и… болезнь, которая цепями приковала меня к миру одиночества и безысходности.
Так я лежал, уставившись в потолок, и словно на огромном экране плазменного телевизора рассматривал ушедшие годы своей жизни. В целом не такая уж и плохая она была. Веселая, простая и незатейливая, без особого напряга и поисков чего-то особенного или необычного. Я не был романтиком, не участвовал в политических играх, не преодолевал трудностей и не ловил птицу удачи. Скорее, я относился к категории тех, кому просто в какой-то мере повезло в этой жизни. Повезло родиться в столице, а не в провинции, иметь нормальных, не пьющих, работящих родителей, которые дали мне образование. Иметь простую, заурядную внешность, но в то же время быть веселым, жизнерадостным человеком, который шел по жизни, не особенно задумываясь о её смысле, о своём предназначении и месте в обществе, поскольку не ставил перед собой высоких целей, не лез в начальство и уж тем более, не мечтал о чем-то недостижимом. Я был тем винтиком, который отлично понимал свое место в этой жизни, и эта жизнь меня полностью устраивала до тех пор, пока не кончилась смазка, винтик сорвал резьбу, и его выкинули на свалку. Я оказался там, где и должен был оказаться, всеми забытый, больной, погруженный в свои бесконечные рассуждения и воспоминания, в принципе еще не такой уж и старый человек.
Слеза невольно стекла по щеке. Мне стало жалко себя, и я почувствовал, как волна жалости к самому себе захлестывает меня. Было противно и вместе с тем обидно, что ничего невозможно изменить. Я с тоской посмотрел на стеллажи с книгами и подумал:
— Какой будет мой следующий шаг, когда закончатся книги. Больше продавать будет нечего, разве что квартиру. Продать маленькую двухкомнатную квартиру и купить однушку? На разницу можно протянуть еще несколько лет, а там старость и дальше путь в дом престарелых, куда меня возьмут только по причине наличия московской квартиры. Впрочем, не самый плохой выход. По крайней мере, будет с кем поговорить и не думать о пище. В зеркале шкафа бликами отражался свет фар от бесконечно бегущего потока машин за окном. Жизнь продолжалась, и ей не было дела до одинокого и больного человека, запертого в стенах своей неуютной квартиры.