Стая нагнала их через полчаса. Десяток волков, блестя в темноте красными, возбужденными глазами, выскочили из-за полосы молодых елок и бросились на них рычащими серыми призраками. Олег отбросил лямку, полоснул по лямкам собак ножом и перехватил поудобнее рогатину. Первую бестию он поймал еще в прыжке на широкое плоское лезвие. Следующий наткнулся брюхом на выставленное вперед лезвие ножа, а третий достал-таки, вонзив зубы в левую ногу. Однако острые клыки не смогли прокусить насквозь толстые меховые штаны, а в следующее мгновение на вздыбленный волчий загривок упало тяжелое лезвие широкого охотничьего ножа. Еще два удара рогатиной, и Олег развернулся в сторону трех рычащих клубков. Буран, Клык и Белолобый дорого продавали свою жизнь. Олег прыгнул вперед, примерился и коротким точным ударом уменьшил число противников своих собак на одну волчью голову. Еще несколько ударов, и он опустился на снег, переводя дух. Собаки окружили его, еще рыча от возбуждения, однако Буран перемежал грозные взрыкивания жалобным повизгиванием. На него насело сразу трое врагов, и один успел повредить ему лапу. Но лохматый держался молодцом. Особо рассиживаться было некогда, и Олег, наскоро связав обрезанные лямки, дал отмашку. Волокуша вновь двинулась вперед.
По каким-то своим причинам волки не трогали их до самого рассвета. Впрочем, вполне вероятно, что ближайшая стая утоляла голод еще теплыми трупами своих собратьев, оставшимися на месте их первой схватки. Оттуда неслись хриплое рычание и отчаянные взвизги. В течение нескольких часов серые хищники сопровождали человека и собак, не вступая в борьбу. Перелом наступил, когда впереди уже показались дымы деревни. По-видимому, волки забеспокоились, что добыча может от них ускользнуть. Олег и собаки как раз задыхаясь вытащили волокушу из очередного овражка, как вдруг из перелеска побежали хищные серые тени. Их было так много, что Олег, машинально начавший было считать нападающих волков, бросил это бесполезное занятие на третьем десятке. Их было СЛИШКОМ много. Даже мужественные псы, ночью отчаянно бросившиеся в схватку, на этот раз, только повизгивая, жались к волокуше. Олег поглядел в сторону дымов, но до деревни было далеко. Олег почувствовал, как в нем снова вздымается волна бешенства, на этот раз он не стал ей противиться. Он слышал, что бешенство притупляет чувство боли, а значит, если ему суждено сложить здесь свою голову, он сможет захватить с собой побольше этих проклятых бестий. Он отступил назад, достал нож и воткнул его в обледенелую гору мяса под левую руку, а затем перехватил поудобней рогатину. Первых трех тварей он подколол одну за другой, а затем налетела целая стая. Где-то правее катался клубок из трех собак и не менее десятка волков. Его опрокинули на землю, на правой руке висело целых две волчьих пасти, еще несколько терзали ноги, а одна тварь, обдавая его жарким дыханием, пыталась добраться до горла. Но нож он так и не выпустил.