– Да, но соболя моего размера нет, – я обиженно надула губки.
– Плохо, очень плохо, – слицемерил пластический хирург.
Невооруженным глазом было видно, что на самом деле такой расклад его устраивает. Он тщетно скрывал улыбку, радуясь тому, что обстоятельства неожиданно приняли его сторону.
– Будем искать, – заверил меня Андрей Александрович, снимая с моих плеч манто, – мечты должны сбываться. Девушка, возьмите, пожалуйста, шубу. Соболя у вас, значит, нет?
– Нет, – подтвердила продавщица с явным сожалением. – Посмотрите еще что-нибудь.
Я отрицательно мотнула головой. Остальной ассортимент мне был неинтересен. Опускаться до овчинки я не собиралась. Жупанов не настаивал на покупке. Изголодавшийся вконец, он повел меня в кафе, расположенное на четвертом этаже супермаркета. Честно говоря, я и сама ощущала аппетит. Мой спутник то и дело оглядывался по сторонам, боясь наткнуться на знакомые лица. Возможно, он даже получал извращенное удовольствие от такой адреналиновой встряски.
Когда мы устроились за столиком в самом дальнем уголке кафе, я спросила:
– Андрей, значит, видеозапись ты забрал?
– Что? Ты про шантажиста? Не волнуйся, все нормально, на этом вопросе поставлена точка, – Жупанов обошелся без лишних подробностей.
Хорошо хоть не стал хвалиться, что сэкономил на выкупе приличную сумму. А что касается мультика про Винни-Пуха, то, промучившись сутки, наверное, он понял – никакой записи на самом деле не было. Не удивлюсь, если Андрей Александрович даже втайне гордился собой. Осмелился поступить по своему усмотрению – и не прогадал. А то, что его приятель не смог вернуть обратно десять тысяч – не смертельно. Конечно, это много за несуществующую запись, но гораздо меньше, чем можно было бы выбросить на ветер. Главное – на меня подозрения не пали. Или пали?
Настроение у хирурга резко испортилось. Неужели его так расстроил неудачный шопинг?
– Андрей, а почему ты такой хмурый?
Жупанов просканировал взглядом окружающее пространство, подвинул стул за колонну и сделал откровенное признание:
– У меня пошла сплошная черная полоса.
– А как же я? – Я сделала вид, что едва не подавилась салатом. – Выходит, я – тоже черная полоса?!
– Ну что ты, – Жупанов поцеловал мою руку. – Клавочка, ты – светлое пятно...
– Клякса, значит?!
– Прости, я опять что-то не то сказал. Только ты, зайчонок, одна меня и радуешь.
– А кто огорчает?
– Да вот сын, к примеру. Не хотел говорить, но раз уж зашла о нем речь, то придется сказать, чтобы ты не питала насчет него никаких иллюзий...
– Что он натворил? – поинтересовалась я, изо всех сил стараясь ничем не выдать себя.