— "Да, матушка, они напросились два раза ко мне обедать. Что ж бы, вы думали, эти обеды с напитками стоили? Девяносто два рубля…"
— Владычица! И их не разорвало! — воскликнула Китовна, услыхав эту сумму. — На троих-то.
— Да это с шампанским, Китовна, — оправдывала Марья Дмитриевна своего адвоката.
— Что ж! Я и шампанского давывала вашим господам, да не по бочке же, — волновалась старая ключница.
— "Отговориться никак не мог, — продолжала читать генеральша, — и оттого я вошел в долг. Денег у меня почти не осталось расходных. Для того, матушка, прошу прислать кроме 600 рублей, которые обещаны в жертву, еще 200 рублей для заплаты этих великолепных питерских обедов и для прогонов мне возвратиться в Москву".
— Бочки бездонные! — ворчала Китовна.
Марья Дмитриевна продолжала читать про себя.
"Дело идет исправно и хорошо, лишь только не делают конца для того, пока не получат 600 рублей, думают, что я их обману; получа же оные, из рук в руки, разменяемся; да получу же от вас на первой почте 200 рублей и, расплатясь, приеду в Москву. К другу своему я вторично и обстоятельно обо всем писал и уведомлял его".
Дуня пришла, когда письмо было прочитано. Хорошенькие серые глазки ее казались заплаканными.
Время шло, а Марья Дмитриевна со дня на день все ожидала из Петербурга решительного письма. Но оно не приходило. По расчету времени Красовский должен был получить деньги — как те, которые предназначены для «кровопийцев», для «сильных» людей, так и те, которые посланы ему были на прогоны. Марья Дмитриевна не знала, что и подумать об этом.
И ее воспитанницы поджидали письма. Хитрая Маша продолжала каждое утро бегать на почтамт к разбору петербургской почты, и Дуня то и дело выбегала за ворота. Ей так хотелось отомстить чем-нибудь обманщику.
Между девушками, бывшими до того в дружбе, поселилась маленькая холодность: Дуня в чем-то подозревала Машу и к чему-то ревновала.
Через несколько дней после рокового утра, когда ловкая Маша провела свою подругу, заполучив письмо на почте, Дуня выглянула за ворота и столкнулась лицом к лицу с почтальоном. Девушка очень обрадовалась, но еще более сконфузилась.
— Здравствуйте, Авдотья Никитишна, — ласково сказал почтальон.
Девушка удивилась, что он назвал ее по имени. Ей было приятно узнать, что он интересуется ее именем, и она еще более покраснела.
— Здравствуйте, — отвечала она. — Вы к нам с письмом?
— Да, — отвечал почтамтский донжуан, улыбаясь, — только я его вам не дам.
— Отчего же?
— Оттого, что вы обманщица.
— А зачем вы прошлое письмо не мне отдали?