— Да и в деревне у меня повенчают, священник свой.
— А люди донесут?
— Не донесут.
— Да, легко это говорить! Раз уж я посидел под караулом, да и выслан из России; а как теперь попадусь, так и в Сибирь, пожалуй, угожу.
— Что ты! Что ты! Когда я буду твоей женой, тогда мне легче будет испросить у государыни помилования тебе как моему мужу.
— Не знаю, Мари, но все лучше было бы под крылышком у Зорича: к нему полиция не смеет носу показать.
— А как же, Теодор, ты сам же говорил, что при тебе арестовали у Зорича графов Зановичей, их любовницу итальянку и Зоричевых карлов.
— А! То другое дело, душа моя: то за фальшивые ассигнации.
— Нет, как хочешь, Теодор, а у меня в деревне не в пример безопаснее.
День был прекрасный. "Бабье лето" в тот год стояло великолепное. Широкие полосы сжатого хлеба золотились под теплыми, яркими лучами солнца. Желтеющий и краснеющий лес поражал особенной цветностью: лист всех цветов, начиная от темно-зеленого и бледно-желтого и кончая багряным, придавал рощам вид ярких цветников. Одуванчики выглядывали из зелени, словно по первовесенью. Всходы озимой представляли из себя длинные полосы зеленого бархата. В воздухе, на деревьях и по траве тянулись и тихо плыли серебряные нити — это были тонкие нити паутины, предвещающие продолжительную теплую и ясную осень. Высоко-высоко на небе звонко перекликались хороводы перелетных птиц; то с кряком тянулись к югу на зимовку длинные нити диких гусей и журавлей — словно серебряные, выблескивали на солнце их вытянутые шеи, широко распластанные и медленно машущие в воздухе крылья. Гладко укатанная после дождей, совсем непыльная дорога гулко отдавала под ударами копыт и шипованных колес.
Проехав верст сорок, наши путешественники остановились покормить лошадей. Они не заехали в село, а остановились в одном живописном перелеске, на берегу небольшой речки, чтоб избежать неприятности быть предметом любопытства деревенских зевак, а овса с ними было достаточно, чтобы покормить лошадей.
Макар разостлал под старой развесистой сосной большой ковер, вынул из экипажей подушки, притащил кульки с провизией и винами, и маленькая компания уселась пировать. Щедрая Китовна насовала в кульки всего вдоволь: «кокурок» с запеченными в них яйцами, сыру, колбас, коробку сардинок, жареную индейку, груш, яблок, несколько бутылок вина, в том числе и шампанского; не забыла и небольшой складной дорожный самовар со всем к нему необходимым.
Вынув все это, Макар, который ожил на воздухе, начал ставить самовар, а барышня готовить трапезу. Молодой сержант болтал неумолкаемо.