– Да ну их. – Девушка сердито нахмурилась. – Ведут себя как… – Она замялась, видимо подбирая слово поприличнее. – Продавцы. – А ты первое, что спросил, голодна ли я.
– Рефлекс главы стаи. – Белый чуть пожал плечами. – Сначала убедиться в безопасности, потом всех накормить и устроить, затем можно поесть и отдохнуть самому.
– Ты странный. – Княжна задумчиво отрывала от салфетки кусочки и скатывала их в шарики. – Кстати, я думала, ты мне ванну покажешь. – Катя хихикнула.
– Зачем? – Алексей улыбнулся. – Если захотим, все будет нашим. И ванна, и вообще весь этот мир. Только вот знаешь… – Он замолчал. – Хочется, чтобы все было по-правильному. Цветы, стихи… Сейчас как-то неправильно, по-моему. Два слова и на матрас. Как стакан воды выпить…
Катерина звонко рассмеялась.
– Тогда ты просто обязан почитать мне стихи!
– Да я как-то со стихами не очень, – чуть смутился Алексей. – Но если настаиваешь…
Я сам над собой насмеялся
И сам я себя обманул,
Когда мог подумать, что в мире
Есть что-нибудь кроме тебя.
Лишь белая, в белой одежде,
Как в пеплуме древних богинь,
Ты держишь хрустальную сферу
В прозрачных и тонких перстах.
А все океаны, все горы,
Архангелы, люди, цветы –
Они в хрустале отразились
Прозрачных девических глаз.
Как странно подумать, что в мире
Есть что-нибудь кроме тебя,
Что сам я не только ночная,
Бессонная песнь о тебе.
Но свет у тебя за плечами,
Такой ослепительный свет.
Там длинные пламени реют,
Как два золотые крыла
[16].
– О! – Княжна уважительно глянула на Алексея. – Гумилев… А мне нравится вот это…
Не доверяй своих дорог
Толпе ласкателей несметной:
Они сломают твой чертог,
Погасят жертвенник заветный.
Все, духом сильные, – одни
Толпы нестройной убегают,
Одни на холмах жгут огни,
Завесы мрака разрывают
[17].
– Блок. Я помню. – Алексей чуть отпил из бокала. – Не думал, что кто-то это помнит.
– Но ведь ты-то помнишь? – возразила княжна.
– Мне мама читала. Она очень любила стихи, а это стихотворение особенно.
– А мне отец. – Катерина улыбнулась. – Эти строки стоят у него в рамке на столе… А с чем у тебя очень?
Алексей рассмеялся.
– Ты знаешь, так получилось, что моими учителями были моя мама, два профессиональных бойца и полубезумный математик. Причем каждый из них видел мое будущее под своим углом. Я, можно сказать, разочаровал всех, кроме учителя Хо и дяди Вити. Мама хотела, чтобы я стал пилотом, Дженсен – математиком, а я стал военным…
Тихо, словно кошка, подошла Багира.
– Екатерина Александровна…
– Да, я помню. – Катерина качнула головой. – Как быстро время пролетело. – Она вздохнула. – Алексей, мне надо убегать, но я приглашаю тебя на мой день рождения. Это не скоро. В январе. Но если ты не придешь, я сильно обижусь. – Она встала, подала руку, и Белый на мгновение прикоснулся губами к прохладной тонкой руке.