«Только потому, что мой отец был вашим компаньоном, я готов спасти вас. Я очень рискую, но если вы сейчас отдадите мне золото и ценности из ваших тайников, в Мукачево вас с Эстер посадят не в спецэшелон, а в обычный поезд и вручат заграничные паспорта».
Карл Бергер молчал как мертвый, а костлявая Эстер не сводила с него страшных черных глаз. Тержерместеру пришлось продолжить свой монолог:
«Мы знаем, что у вас есть золото и ценности, через час мы перевернем здесь все вверх ногами и найдем».
С каким наслаждением Карл Локкер дал бы волю рукам! Но он не мог поднимать шума, иначе ценности Бергера, на которые он уже давно точил зубы, заберут эсэсовцы. Нет, надо было взять золото тихо. Это был для него единственный шанс сразу разбогатеть.
«У вас нет другого выхода, господин Бергер, потому что перед посадкой золото, включая перстни и часы, реквизируется. Впрочем, перстни и часы можете взять с собой», — Локкер подумал, что будет подозрительно, если у старого коммерсанта не окажется ничего.
В конце концов Бергер открыл рот…
…Вдруг бывший тержерместер вдрогнул и инстинктивно прыгнул в сторону. Заяц, которого он, видимо, разбудил, выскочил из-под куста и мгновенно исчез в темноте, а Карл еще несколько секунд стоял, словно одеревеневший. Потом сплюнул в сердцах и двинулся дальше по ночному полю…
О золоте Бергера пронюхали в Ужгороде, и начальник жандармерии приказал провести следствие. Старого Бергера допрашивали в лагере. С Карлом Локкером дважды беседовал чин из следственного отдела, и тержерместер торжественно клялся, что впервые слышит об этом проклятом золоте.
Начальнику участка угрожала как минимум отправка на фронт, в полевую жандармерию. Но фронт тем временем приближался. Тогда, не ожидая конца расследования своего дела в ужгородской жандармерии, он внезапно исчез из Закарпатья, словно испарился.
Перед этим он до смерти избил в лесу какого-то венгра и, изуродовав ему лицо, повесил труп в своем мундире. Так исчез тержерместер Карл Локкер, а в Венгрии после военной неразберихи появился скромный служащий Имре Хорват. Для всех и даже для собственной жены, которая одна знала, где было спрятано золото Бергера…
Катарин! Бедная Катарин! Куда она девалась — его прежняя Катарин! Эта, что отреклась от него и ограбила его, была чужой. Где же та, настоящая?..
Карлу Локкеру не хотелось вспоминать недавнее, но оно само вставало перед глазами.
Молодой, привлекательной Катарин (к такой он стремился, рискуя быть узнанным) уже не было. А эту старую женщину, которой накинул на шею петлю, он видел впервые в жизни, и лица ее он не запомнил.