Коваль налил себе воды из высокого графина.
— Ах ты, теплая. И в водопроводе, наверно, такая же?
— Сейчас принесу холодной, — Вегер взял графин со стола.
— Спасибо, — остановил его подполковник. — По дороге на вокзал газировки выпью. Вы лучше шторы задерните. Солнце бьет, как из пушки. Как вы только терпите — так ведь и мозг расплавиться может.
Коваль встал. Пока Вегер дергал штору, с которой при каждом движении, играя блестками в ярких лучах, осыпалась пыль, подполковник шагал из угла в угол по тесному кабинету начальника розыска. Наконец сказал:
— У вас есть, конечно, фотографии местных рецидивистов. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы мне их принесли. Сейчас.
Спустя несколько минут фотографии эти уже лежали в портфеле подполковника.
— Я скоро вернусь. Вы будете здесь?
— Да, Дмитрий Иванович.
— Поговорим тогда о других версиях. Приготовьте, в частности, справку на брата Каталин Иллеш — Эрнста Шефера, а также сведения о ее мужьях.
Капитан позвонил в картотеку, а Коваль не без отвращения все-таки выпил теплой воды. Внимательно посмотрев на Вегера, он заметил, что у капитана за два дня, в течение которых они знакомы, опухли веки. «Плохо спит», — подумал Коваль.
Вызванный подполковником в кабинет начальника станции сутулый и стеснительный молодой человек долго рассматривал пачку фотографий. Начальник станции сказал:
— Ночью дежурил другой кассир — Клавдия Павловна. А утром шестнадцатого заступил Иван Семенович.
Иван Семенович напрягал память, нервничал, боясь ошибиться или сказать что-нибудь не так, как нужно. Он снова и снова разглядывал фотографии, перебирая их и кладя на стол. Коваль терпеливо ждал.
— Вот этот, по-моему, брал шестнадцатого два билета до Киева, — наконец проговорил кассир. — На поезд Белград — Москва. — Кассир протянул Ковалю одну из фотографий.
— Именно этот? Посмотрите еще раз. Внимательно.
— Не ошибитесь, я вас очень прошу, Иван Семенович. Это ведь для милиции, для дела очень важно, — склонился над фотографиями и начальник станции. — Внимательно смотрите, не обманите нас.
Стеснительный кассир совсем растерялся.
— Зачем же я буду обманывать? — удивился он. — Остальных я не видел. Только вот этого. Худощавого. Он еще спросил, когда поезд прибывает в Киев. Взял два купейных. Я помню. На этот поезд народу немного бывает…
— Ясно, — резюмировал Коваль. — И два билета? — Подполковник сам не заметил, что удовлетворенно улыбнулся.
— Два.
— Оба до Киева?
— Оба. — Кассир заморгал глазами, словно собираясь заплакать, если ему не поверят. — Честное слово!
— Ну хорошо. А в котором часу он приходил за билетами?