— А ты растолстел, однако. Как нога?
— В порядке.
Они поднялись на крыльцо. Шау сильно хромал.
Прибежал Тоан. Они вытащили стулья и поставили их рядком на террасе.
— Тоан наконец завершил строительство, — сказал Лыонг, показывая на птичник.
— У вас здесь просто рай! — Шау обвел взглядом «угодье» и засмеялся. — В госпитале сестры извели меня своей дисциплиной и распорядком. Особенно с ними шутки плохи во время тревоги. Доан не вернулся?
— Он еще загорает в санатории. Ты его, наверно, там встретишь…
— Сказать по правде: я, как подлечился, ни одной ночи не спал, и кусок в горло не лезет. Не могу я прохлаждаться!
— Не дури, тебе надо отдохнуть и поправиться как следует. Ты ехал через Ханой?
— А как же! Заходил к тебе, просидел у вас весь вечер. Мачеха скормила мне целый мешок крушины. И малыши были дома. Мы отлично провели время.
— Знаю, у них каникулы. Что там в Ханое?
— Все по-старому. Только тревоги стали чаще — и днем и ночью. Мне повезло: видел, как зенитчики работают, и на наших ребят полюбовался. Да, знаете, Бан отличился уже на новом месте. Он несколько раз участвовал в воздушных боях за столицу и сбил «крестоносца» прямо над пригородом.
— Надо написать ему поздравление!
— Опять поднялась вода в Красной реке. Вы, может, и раньше слыхали, а я вот узнал впервые: оказывается, в Ханое есть места, лежащие на семь-восемь метров ниже уровня воды.
— Просто чудо, что удалось в этом году отстоять страну от наводнения!
Все трое помолчали, потому что знали: впереди еще целый месяц нелегкой борьбы с паводком.
— Ко мне заезжали в госпиталь знакомые из Главного политического управления армии, — сказал Шау, — и говорили, что, когда сбили Миллера, все западные агентства подняли дикий шум. А дня два назад зенитки сшибли и первого его друга, какого-то капитана!
— Отлично! — воскликнул Тоан. — Ох, совсем забыл, хочу показать тебе одну штуку.
Он убежал в дом и вынес Шау фотографию: купол парашюта белел среди темных спиралей дыма.
— Подполковник, которого ты сбил. Я из-за этого сувенира чуть не загремел на тот свет! Лыонг обернулся.
— Мало тебя ругали. Художник нашелся! Тут бой идет, а он отключил пушку и щелкает фото. Да еще матерится на весь эфир!
— Я-то надеялся, что ты меня запечатлел! — расхохотался Шау. — Говорят, вы в последнем бою отличились? А сами как, в порядке?
— В моей машине пробило фонарь кабины. У Лыонга пять или шесть вмятин возле хвоста. И все!
— Думаю, я там долго не задержусь. Через недельку буду обратно.
— Знаешь, не худо бы тебе подлечить ногу, — сказал Лыонг. — Ты отдыхай сколько надо, пока не поправишься.