Пришлось попугать старика, пару раз я даже тяпнула его зубами. Я не ожидала встретить упорное сопротивление, но, несмотря на истощение, у старика было ещё немало сил. Разумеется, я победила, но ему всё же удалось несколько раз довольно чувствительно укусить меня.
Теперь Эрил был в безопасности. А я решила воспользоваться тем, что вернула себе прежнее тело, и вволю наесться свежего красного мяса. Так хотелось закусить откормленным на картошке кабанчиком или даже двумя…
Боже! Вот так да… Я-то раньше думал, что жизнь наёмника очень разнообразна, но теперь понимаю, что до сих пор моё существование было нудным и вялым, как у репки, закопанной в землю по макушку. Когда серый дракон улетел, я решил побыстрее уносить ноги. Да пусть провалятся ко всем чертям и драконова голова, и Каракуля из Равелн, и вообще весь этот проклятый спор! Я ещё слишком молод, чтобы дать себя сожрать в каком-то богом забытом, глухом уголке королевства. В общем, помочившись, я взял ноги в руки и двинулся искать выход из ущелья.
Два поворота — И ущелье закончилось довольно пологим склоном. И тут я замер как вкопанный. Совершенно случайно я оказался в самой середке драконьей сокровищницы. Мы обычно представляем себе, будто драконы спят на грудах сокровищ. А здесь точнее было бы сказать про грудки, причём было их множество. Повсюду на камнях были тщательно уложены небольшие кучки блестящих металлических предметов. Между крупными валунами торчали целые высохшие деревца без листьев, а на их ветках развешаны какие-то колечки, бляшки, бусы… Кое-где сверкали осколки разбитых зеркал, лежали потемневшие части доспехов, щиты… Я даже разглядел тот самый славный лемех и едва не разразился безумным хохотом. Вокруг царила мертвая тишина, птичка, и та не чирикала в лесной чаще над моей головой. Похоже, хозяина поблизости не было. Видно, где-то зализывал свои раны.
Я затянул пояс поверх куртки потуже и начал собирать за пазуху всё, что мне попадалось под руку, почти не глядя. Ясно же, что драконы неохотно покидают свои сокровищницы. И тутошний старикан мог вернуться в любую минуту. Нагруженный, как осёл, я понёсся тяжёлой кабаньей рысью прочь и едва не свернул себе шею, оглядываясь по сторонам: не покажется ли где летающий сторожевой «пёсик» величиной с амбар. Место нашего привала показалось мне землей мечтаний. Деревья, под которыми можно спрятаться, дружески фыркающий Каштан… Травка, на которую можно прилечь… И я рухнул на неё и ждал, пока сердце моё вернется из горла на то место, где оно должно находиться. Когда Оура появилась, я ещё валялся. Она была страшно растрепана и мрачна, как дождливая ночь.