Почему ты никак не разведешься со мной?
Его вопрос напугал ее, она не могла принять даже самого простейшего решения. Во всяком случае, ей следовало это сделать давным-давно.
– Может быть, ты поговоришь с ним сегодня вечером? – предложил Кен.
– Может быть, поговорю.
* * *
В этот вечер, отобедав, Денни выскользнул из дома. Они с Тимми понесли Кемосабе блестящее красное яблоко и несколько морковок, и жеребец теперь дожевывал последний оранжевый огрызок, а Денни ждал, опершись на изгородь кораля.
За обедом Эрин не сказала ему ни слова и, когда посмотрела в его сторону, а это случилось всего один раз, в ее зеленых глазах он прочел именно то, что ожидал – неизбежный приговор.
Тиму наскучила их молчаливая компания, и он убежал обратно в дом, а Денни сложил руки на верхней перекладине изгороди кораля, не обращая внимания на натянувшуюся повязку на его заживающем локте.
Весь день он провел с сыном, даже вздремнул с ним в его постели, потому что оба чувствовали себя далеко не блестяще; они много болтали, но Денни больше не получал приглашения остаться. Ему не хотелось расставаться с Тимом, но завтра он должен будет уехать. Если он намеревался заработать деньги в Дуранго, ему нужно прийти первым.
Он посмотрел вдаль через скотный двор в направлении гор Пионер и хребтов Биверхед, которые окружали Парадиз-Вэлли. Знакомый вид совсем не изменился. Будучи мальчишкой, Денни забирался на самый верх изгороди как раз в это же время дня, чтобы увидеть, как меняется освещение на покрытых снегом вершинах Скалистых гор и как тени ползут по постепенно темнеющим склонам, изменяя их окраску от салатовой до розовой, а затем фиолетовой. Узкая долина была меньше, чем Биг-Хоул или любая другая из крупных долин на юго-западе Монтаны, которая могла достигать пятидесяти миль в ширину. В этой мирной, питающейся ручьем долине, давшей свое название ранчо, он всегда находил утешение, вернее сказать, прежде находил.
Если бы после стольких лет, проведенных за много миль отсюда… или после того, как он наконец выиграет чемпионат мира… вернуться сюда хотя бы на несколько дней, мечтал Денни и вспомнил, что Эрин говорила то же самое, только другими словами; но она сильно изменилась, как Суитуотер и само это ранчо.
Денни смотрел мимо лошади на разваливающиеся конюшни и заброшенные поля; с одной стороны изгороди он заметил слабое место. Если Кемосабе прислонится к нему, ржавая проволока лопнет, и он вырвется на дорогу, на шоссе… В его юности такого беспорядка никогда бы не допустили, отец был хорошим хозяином; на полях до самых склонов гор паслись огромные стада, и на пастбищах позади кораля и около фургона было полно тихо мычащих коров и быков. Это мычание на заходе солнца было для Денни самым умиротворяющим звучанием. Но, черт побери, почему Кен не следит за хозяйством?