Розмари посмотрела на него.
– Ты бы предпочел, чтобы она не знала этого?
Бен пожал плечами.
– Так тебе было бы легче. – Он выловил и отправил в рот темную, сочную маслину из вазочки на столе. – Пойду в душ, а потом просмотрю сценарий для сегодняшней пробы. Увидимся в ресторане за углом. Около восьми?
– Лучше в половине восьмого, – попросила Розмари. – Мать захочет вернуться домой к девяти.
Бен тяжело вздохнул и исчез наверху. Розмари принялась убирать со стола. Она прикидывала, что сказать матери. Бен, возможно, был прав – не стоит упоминать, что он живет здесь, но его слова обескуражили Розмари. Ее внезапно пронзила мысль, что их отношения для Бена не так важны и, возможно, продлятся недолго. Первый раз за весь месяц она впала в панику. Выдержать это было трудно, единственное, что она сумела сделать, – это не кинуться наверх, к Бену. Она вдруг осознала, что ему звонил сюда только его агент. Всем остальным он звонил сам, и никогда не давал уимблдонского номера. Последние несколько недель она могла чувствовать себя на седьмом небе, но для Бена, очевидно, Уимблдон был просто очередной гаванью.
«Я сделаю так, что он никогда не захочет уйти», – подумала она мрачно. И, включив посудомоечную машину, пошла наверх, чтобы привести себя в порядок.
– А ты поправилась, – заметила Бетти, когда Розмари помогала ей сесть в машину.
Розмари удобно устроила ее на переднем сиденье и обошла машину, чтобы сесть за руль. «Спасибо, мамочка», – пробормотала она; потом, открыв дверь, заставила себя улыбнуться. Было тепло, и они решили пить чай в саду. Розмари поставила для матери шезлонг и ушла в дом, чтобы приготовить чай и нарезать кекс.
– Ведь это не лимонный бисквит? – спросила Бетти, подозрительно оглядывая прекрасный фруктовый кекс от «Маркса и Спенсера».
– Прости, я совсем забыла. Что же теперь, ты не станешь есть?
Мать взяла протянутую чашку.
– Только тоненький ломтик. Для меня слишком калорийно. В особенности, если мы потом пойдем ужинать.
– Отправимся в итальянский ресторанчик за углом, согласна? – Розмари положила кусочек на тарелку и поставила на столик перед матерью. – Салфетка рядом.
– Итальянский? – поморщилась Бетти. – Я не ем макарон.
– Ты можешь заказать рыбу.
Какое-то время они ели молча. Стояла тишина, издалека доносился стрекот газонокосилки. В воздухе был разлит запах ранних роз. Последние тюльпаны, похожие в своем красно-золотом великолепии на цыганок, изогнулись, показывая черные серединки. Неизвестно откуда появившийся кот разлегся среди них.
– Этот твой садовник не выстригает полоски на газоне. Тебе надо посмотреть, как делают Брауны, мои соседи. Твой отец никогда ничего этого не умел.