– Он хочет уйти от жены.
У Розмари поднялись брови от удивления.
– Боже мой, у меня даже дыхание перехватило. А Барбара знает? А как же дети?
– Она догадывается, и, судя по его словам, он ей сказал.
– Майкл собирается жить с тобой?
– Он так говорит.
– А ты?
Фрэнсис покачала головой и глубоко вздохнула.
– Я никогда не собиралась заходить настолько далеко. Постоянное сосуществование – это не мой конек, как тебе прекрасно известно. – У нее вырвался короткий хриплый смешок. – Может быть, Бен – как раз то, что мне нужно.
– Вы разбежались бы через три дня, – сказала Розмари.
– Если он так хорош в постели, как ты говоришь, я бы потерпела. Годы идут, и мы не молодеем. А некоторые… хм… предметы становятся все мягче и мягче.
Розмари рассмеялась и от души пожалела, что в ней нет хотя бы малой толики характера Фрэнсис. Тогда никакой Бен ей был бы не страшен.
– Вообще я в полной растерянности, – призналась Фрэнсис. – По-моему, мне следует прокатиться в Европу. На недельку. Пусть сами разбираются со своими семейными делами.
Они вышли из ресторана, подозвали такси и доехали сначала до того места в Саус-Бэнк, где стояла машина Розмари. Ей очень не хотелось, чтобы Фрэнсис уезжала. «Мне будет не с кем поговорить», – думала она по дороге домой.
В середине июля Фрэнсис уехала в Европу.
– В любом случае, хуже, чем есть, уже быть не может, – сказала она Розмари накануне отъезда.
Майкл ни разу не заговорил с Розмари обо всей этой истории, но, когда она не бывала так поглощена собственными переживаниями, ей приходило в голову, что дома ему приходится несладко.
– Не спрашивай его ни о чем, – убеждала ее Элла. – Ма, держись от всего этого подальше. – Она не добавляла: «У тебя своих забот по горло», но все было понятно без слов.
Разум Розмари был занят отношениями с Беном – когда она спала и когда бодрствовала – ни о чем другом она почти не могла думать. Она мечтала поскорее начать работать, чтобы хоть немного прийти в равновесие, вернуться к той упорядоченной жизни, из которой ее вырвал Бен. Он приезжал когда ему хотелось, а потом снова исчезал на несколько дней, не говоря ни слова.
– Как ты это терпишь? – как-то раз спросила Фрэнсис, позвонив из Парижа.
Розмари сама не знала. Она подбирала крохи, которые он ей бросал, и давно перестала быть хозяйкой собственной судьбы. Иногда они проводили вместе целые дни, и все было замечательно. И тогда ей казалось, что она сможет приспособиться. А потом снова исчезновение без всяких объяснений. Подъемы, которые она испытывала во время его наездов, и попытки удержать его заполнили все ее существование.