– О, Фрэнни, я сама не знаю. Он просто приезжает когда ему вздумается. Мы едим, пьем и ложимся в постель, а утром он говорит: «Дорогая Рози, мне никто не нужен, кроме тебя» – и снова исчезает.
– А где он живет? – спросила Фрэнсис.
– Говорит, что у двоюродной сестры.
– Ты ему веришь?
– Стараюсь.
– У тебя есть телефон?
– Да.
– Ты ему когда-нибудь звонила?
– Нет.
Фрэнсис издала что-то вроде хриплого стона.
– Моя милая девочка прячет головку под крылышко. Вот что я тебе скажу – он очень хорошо тебя изучил. А тебе достаточно одного секса?
– Я надеюсь, что это изменится. Но пока секс – единственное, что у нас есть общего.
Фрэнсис сказала:
– Ты отдаешь себе отчет в том, что ты его не любишь?
Розмари сдвинула брови.
– Разумеется, я его люблю. А почему бы еще я позволила так себя использовать?
– Ты влюблена в его пенис, – назидательно проговорила Фрэнсис. – Ты одержима сексом, моя маленькая пуританка.
Розмари была поражена.
– Не говори глупостей. Мне, слава Богу, пятьдесят. И никогда я не была одержима сексом, сама знаешь.
– Раньше не была. Смотри правде в глаза, не пытайся видеть в нем то, чего нет.
Розмари опустила глаза, поморщилась от дыма, поднимавшегося от пепельницы с недокуренной сигаретой.
– А что в нем есть?
Фрэнсис, казалось, подыскивает в уме нужные слова.
– Дорогая, я не могу это выразить приличными словами, – наконец заговорила она. – Он типичный «член с ножками». Их не так уж мало – просто тебе раньше не попадались. С такими только Элла может иметь дело.
– Больше не имеет, – улыбнулась Розмари.
– Все еще влюблена? – спросила Фрэнсис.
– Да, и все еще без работы.
– И все еще живет у тебя, – констатировала Фрэнсис.
Розмари пожала плечами.
– На самом деле я ничего не имею против. Меня это даже – как бы поточнее сказать – успокаивает.
И это было правдой. Джоанна безропотно приняла их порядки. С самого начала было ясно, что она не собирается ссориться с Беном, но стоило тому появиться, как она немедленно исчезала либо в сад, где помогала благодарному Эрни, либо к себе наверх читать или слушать музыку.
Бен ее терпеть не мог. Он инстинктивно чувствовал, что не представляет для нее никакой загадки, и встречи с Джоанной неизменно выводили его из себя. И он, и Элла соблюдали дистанцию и держались по отношению друг к другу холодно и слегка иронично. «Вообще-то жалко, – сказала как-то Элла. – Мы всегда были большими друзьями». – «Нет, не были, – немедленно вмешалась Джоанна. – Он просто тебя смешил и был хорош в постели».
– Я очень привязалась к Джоанне, – сказала Розмари подруге. – Она мне как вторая дочь. Совсем не хочу, чтобы они от меня уезжали. В доме станет так пусто. Знаешь, мне кажется, что, будь я одна, мне было бы еще труднее с Беном. – Она потянулась через стол и взяла Фрэнсис за руку. – А как у тебя с Майклом?