– О, какой резкий переход! Тебе следует работать над собой!
Она только рассмеялась.
– Я в курсе: Клей не хочет, чтобы у тебя были друзья. Он такой, и я знаю, почему, по этому поводу ты можешь не волноваться. Я не собираюсь отсылать тебе брошюры, описывающие места, где предоставляются убежища для женщин. Хотя признаю: один раз я была несколько обеспокоена. Я не считаю, что он жесток, а ты повергаешься насилию, но он… э-э-э… исключительно предан…
– Страдает навязчивой идеей.
– Я не собиралась этого говорить.
Она рассмеялась и изменила положение на софе – прилегла, положив ноги на кофейный столик.
– Не беспокойся. Я сама постоянно это повторяю. Обычно ему в лицо. Иногда выкрикиваю. Иногда отправляю вдогонку какой-нибудь предмет. Однако мы над этим работаем. Он учится давать мне свободу, а я учусь принимать то, что он всегда будет делать это с неохотой. О, я рассказала ему про ту нашу идею о лыжном туре этой зимой. Он сорвался с катушек. Затем я сказала, что нас будет четверо, а не просто мы с тобой, и он успокоился, даже сказал, что это неплохая идея. Я думаю, эту тактику нужно использовать: предложить что-то, что ему не нравится, а потом выдать менее болезненную альтернативу.
– Если поможет, то в следующий раз, когда будете обо мне спорить, напомни ему, что ты вместо меня могла бы подружиться с Кассандрой.
Елена расхохоталась.
– О, это его испугает… хотя, вероятно, он не поверит. Кстати, ты в курсе, что она до сих пор звонит мне?
– Серьезно?
– Она где-то раздобыла номер моего мобильного телефона.
– Я не…
– Я знаю, что ты не давала. Именно поэтому я и не спрашивала. Проблема в том, что теперь мне приходится с ней разговаривать, по крайней мере, достаточно долго, чтобы сказать, что я не желаю с ней разговаривать. Когда она позвонила нам по-домашнему, Джереми ответил, что меня нет, а Клей… ну, с Клеем все закончилось на «здравствуйте». – Елена опустила ноги со стола, развернулась и устроилась на другом конце софы, прямо напротив меня. – Не хочется в этом признаваться, но я напугана. Она не может рассчитывать стать моей подругой после того, что наделала, так что ей на самом деле нужно?
– Честно? Вероятно, у нее нет никакого скрытого мотива. Думаю, она действительно хочет лучше тебя узнать и не понимает, почему этому может помешать ее попытка украсть твоего любовника и убедить Совет оставить тебя умирать. – Я пожала плечами. – Она – вампир. Они – другие. Что еще можно сказать?
– Два слова. Требуется психотерапия.
Я улыбнулась и предложила.
– Мы разделим затраты пополам и на Рождество подарим ей абонемент к психотерапевту.