Однако эти мысли не принесли Клавдии облегчения. Ведь она могла отдать бумаги сразу после того, как он подписал контракт. Но ей важно было знать, что у него хорошее мнение о ней. Почему? Он ведь принадлежит к миру мужчин, тому миру, до которого ей нет никакого дела. Если бы ей не удалось так ловко провести его, он выбросил бы ее и тетушку Гусси на улицу, нимало не заботясь об их будущем.
В этом месте ею невольно овладело сомнение. Трудно поверить, чтобы лорд Гленрейвен был из той породы людей, которые думают только о себе. С нею он вел себя безупречно вежливо, учтиво и достойно. Он дал ей крышу над головой еще до того, как она пришла к нему со своим предложением, и теперь платит ей прекрасное жалованье. Он, кажется, действительно заботится о ней. Но разве человек, который поцеловал ее так, что она до сих пор заливается краской при одном воспоминании об этом, может относиться к ней иначе, чем со вниманием? Хм… поцелуи Эмануэля тоже были требовательными и страстными, однако это не мешало ему издеваться над ней.
Клавдия передернула плечами. Итак, дело сделано. Она не подала виду, что знает о существовании этих бумаг, и теперь пришла пора расплачиваться за последствия. Но… может быть, не стоит отдавать ему эти бумаги прямо сейчас? Она посмотрит, к чему приведут неуемные усилия Томаса, и если ситуация станет действительно критической, она передаст Джему бумаги, а там поглядим.
Клавдия уныло одевалась к ужину. Мысли ее снова вернулись к недавнему разговору с мистером Скаддером. Неужели Томас мог позволить себе так отнестись к ней – ведь они все-таки родственники! Теперь с неприятным чувством она думала о том моменте, когда ей придется встретиться с Томасом и Розой. Видимо, это случится не раньше чем завтра. Сегодня Реддингеры будут на своей половине, и она сможет расслабиться в обществе Джема и тетушки Гусси. Наверное, это будет их последний ужин вместе, потому что завтра они с тетушкой переедут в другой дом.
Взглянув в зеркало, Клавдия осталась довольна своей прической, потом открыла шкатулку с украшениями, достала оттуда простую элегантную нитку жемчуга и с улыбкой взглянула на ожерелье. Это был подарок родителей ко дню ее совершеннолетия – символ близости между сестрами. Точно такое же ожерелье было подарено и Розе. Клавдия тихонько засмеялась, надела жемчуг, набросила на плечи кашемировую шаль и вышла из комнаты. Войдя в Изумрудную гостиную, она, пораженная, остановилась от неожиданности.
– Роза! – воскликнула она. – Томас!