Он наблюдал, как вдова разговаривала с Джоной, и его опять поразила ее удивительная красота, которую она несла так же естественно, как носила платье. Она была вдовой, а в прошлом замужней женщиной, и все же в ее облике было что-то девичье, как будто ее душу не затронули сексуальные прихоти ее покойного мужа, которые она должна была исполнять.
Она закончила свой разговор с Джоной и, кивнув им обоим, направилась к дому. Он наблюдал, как покачиваются ее бедра, и у него пересохло в горле. Ну нет, кажется, она все-таки была не совсем девочкой.
Вернувшись в дом, Клавдия стала рассеянно заниматься текущими делами. Потом она сидела в бельевой комнате вместе с тетей Августой и составляла опись белья. Она была так погружена в свои размышления, что вздрогнула, когда мисс Мелкшам сказала скрипучим голосом:
– Сто тридцать семь наволочек? И все нуждаются в починке?
– Что? – переспросила Клавдия рассеянно. – Да… нет… тридцать семь наволочек, и шесть нуждаются в починке. – Покраснев, она положила дырявые наволочки в кучу белья, предназначавшуюся для починки, и взяла список из негнущихся пальцев тети. – Извини, пожалуйста, – сказала она, быстро внося поправку.
– Милая, что с тобой сегодня? – мисс Мелкшам строго уставилась на нее поверх очков. – Сначала ты чуть было не выбросила три дюжины отличных свечей, а теперь так все напутала в этом списке белья.
Клавдия поднесла руку к голове, которая опять начала болеть.
– Извини, – повторила она. – Что-то не могу сосредоточиться.
– Это из-за Томаса и Розы, да?
– Да нет… Ах, да, – ответила Клавдия уклончиво. – Я так хочу во всем им угодить.
– Это еще зачем? Ведь должны приехать твоя сестра и ее муж, а не принц-регент.
Клавдия попыталась улыбнуться, но это ей не совсем удалось.
– Да, но я не думаю, чтобы принц-регент был таким требовательным, как Томас.
Мисс Мелкшам фыркнула:
– Надеюсь, ты не собираешься потакать всем его причудам. Хватит нам Розы с ее мигренями и желудочными расстройствами. – Она внимательно посмотрела на свою племянницу. – По крайней мере, пока они будут здесь, ты не будешь чистить конюшни.
Клавдия покраснела, но все-таки в этом разговоре она чувствовала себя увереннее.
– Я больше этим не занимаюсь. Теперь это делает Дженуари.
– Наш дворецкий? – изумленно спросила старшая из женщин.
– Да, но… – быстро заговорила Клавдия. – Разве я тебе не говорила, что сначала взяла его на работу в конюшню. – И не давая тете возможности ответить, она быстро продолжила: – Ну, конечно, только после того как он убедил меня, что все это умеет делать, и мне кажется, он очень подходит нам. А тебе нет? По крайней мере по дому у него не так много обязанностей, так что утром он может помогать Джоне и Лукасу в конюшне.