Мэри почувствовала, что щеки ее запылали.
– Улица слишком оживленная сегодня. И управлять повозкой – это одно, а высоким фаэтоном – совершенно другое, ваша милость.
– «Ваша милость», – простонал герцог. – Моя дорогая мисс Мэри, я понимаю, что только сегодня утром и побеспокоил вас тем, чтобы вы обращались со мной надлежащим образом, но всякий раз, когда я слышу «наша милость», оборачиваюсь и ищу своего отца. Пожалуйста, окажите мне честь и называйте меня по имени – Роган.
От недоумения Мэри часто заморгала.
– Я не верю, что смогу, ваша милость. В конце концов, мы едва знаем друг друга. Может быть, Блэкстоун?
– Нет, лучше не надо. Я часто слышу «Блэкстоун» из уст джентльменов на дорогах или в клубах. – Он потянулся, нежно взял поводья из ее рук и стал понукать лошадей. – Только Квин называет меня Роганом, и, признаюсь, я уже давно не слышал своего имени, произнесенного нежными женскими устами. Я довольно соскучился по этому. – Он щелкнул хлыстом, и лошади побежали рысью.
Дрожь пробежала по телу Мэри, и она вся напряглась. Герцог почувствовал это.
– Думаю, вы неправильно поняли мои слова, мисс Ройл. – Он повернулся к ней лицом, даже не смотрел на дорогу.
– Правда? – Мэри отвернулась и стала смотреть на улицу перед ними. – Впереди нас экипаж. Будьте осторожны.
Управляя фаэтоном, он тем не менее все время смотрел на девушку.
– Я только имел в виду, мисс Ройл, что моя бабушка была последней женщиной, которая произносила мое имя с добротой. И это было много лет назад.
Мэри широко раскрыла глаза и напряженно смотрела вперед. Она снова вцепилась пальцами в край сиденья.
– Не сомневаюсь, что были и другие леди, ваши подруги, например… Экипаж. Боже, осторожно, мы можем столкнуться с ним!
– Вам известно о моей плохой репутации, мисс Ройл. Многое из того, что вы слышали, является преувеличением и слухами, но я осмелюсь сказать, что остальное – правда. И я должен признать, рассказ о том, что я никогда не встречался ни с одной женщиной, – слишком длинный.
Герцог обратил свой взор на дорогу как раз вовремя, чтобы успеть повернуть лошадей направо и избежать столкновения с очень солидным экипажем. И снова смотрел только на нее.
– Лишь самые близкие мне женщины называют меня Роганом.
У него был низкий, бархатный голос, который эхом отдавался у нее в ушах.
– Простите, но едва ли можно сказать, что я заслужила такую честь.
– Но вы заслужите. Я чувствую это. – Он улыбнулся ей.
– Полагаю, вы должны объясниться, или я буду думать, что вы слишком самоуверенны. – В двадцати шагах от них Дорогу пересекал городской экипаж. – Пожалуйста, ваша милость, сделайте одолжение и смотрите на дорогу. На улице очень много экипажей.