О, он должен признаться во всем своему брату сейчас же, когда Квин сам испытывает чувство вины. В конце концов, он был самим собой, не изменил своей сути. И какая польза от того, что он ранит чувства своего брата?
Видя, что Роган хранит молчание, Квин поднял на него глаза:
– Думаю, у меня к ней возникли чувства.
Роган выпрямился.
– К мисс Ройл?
Квин покачал головой:
– Нет-нет. Я думал, что влюблен в нее, пока не познакомился с леди Тидвелл.
– Ты не можешь сказать об этом мисс Ройл.
– Что? Почему нет? Я должен. Так будет честнее.
– Возможно, это правильный поступок, но эта новость разобьет ей сердце. – Роган подошел и встал около дивана. – Разве ты не думал, что она может быть влюблена в тебя?
– Думал. Я думал об этом. – Грудь Квина начала вздыматься. – Вот почему я должен признаться.
– Признание может облегчить твою совесть. Но это не поможет ей.
– Тогда что же ты предлагаешь, Роган?
– Позволь мне сделать то, что я обещал. Позволь мне поддержать тебя. Дай мне поухаживать за мисс Ройл вместо тебя.
Квин покачал головой, не веря услышанным словам.
– Какую пользу это принесет ей или кому-либо еще?
– Я должен завоевать ее сердце.
– Завоевать ее – что? – пробормотал Квин. – Зачем тебе это надо?
Сначала Роган на самом деле решил рассказать Квину правду, но решил не спешить с признанием.
– Потому что, возможно, пора покончить с холостяцкой жизнью и найти себе жену.
Квин широко раскрыл рот от удивления.
– Божий промысел! Я никогда не думал, что услышу от тебя эти слова!
– Ну, теперь ты услышал.
И вскоре их услышит Мэри.
Когда лучи восходящего солнца проникли сквозь окно и упали на лицо Мэри, она проснулась и открыла глаза.
– Рада видеть, что ты наконец проснулась. – Анна сидела на стуле с точеными ножками и плетеным сиденьем около кровати с балдахином, на которой лежала Мэри, а Элизабет стояла у окна и рисовала пальцем на стекле.
– Который час? – спросила Мэри, потирая глаза.
– Почти семь, – ответила Элизабет и подышала на стекло.
– Так рано? – Мэри села в кровати и вытащила из волос шпильку, болтавшуюся около глаз. – Я знаю, что вы обе вчера вернулись домой рано, но я – нет и могла бы немного поспать.
– О, мы знаем, что ты вернулась поздно. – Губы Анны растянулись в горькой усмешке.
– Мы принесли тебя в твою комнату. – Элизабет прижала палец к окну и нарисовала сердце. – Герцог Блэкстоун внес тебя сюда, а Шери надела на тебя ночную сорочку и уложила в кровать.
Анна пристально посмотрела в глаза Мэри.
– Мы не верили глазам своим и, ошеломленные, не могли оставить тебя и уйти. Послушай, Мэри, герцог Блэкстоун положил тебя в кровать – должно же быть какое-то логическое объяснение тому, что произошло.