Слезы, которые она сдерживала ради Ребекки, потекли по щекам Анны. Потерять кого-то, кого ты любил, так ужасно, так трагично; как страшно он, должно быть, это переживал. И он, должно быть, хотел этого ребенка очень сильно. Она уже знала, как важно было для него иметь семью.
Анна, всхлипнув, прижала ладонь к губам, и это движение, казалось, вывело Эдварда из задумчивости. Он тихо выругался, когда увидел слезы на ее лице. Он сел на диване и потянулся к ней. Без малейшего усилия поднял ее со стула и посадил к себе на колени, расположив так, чтобы она сидела поперек, а он поддерживал своей рукой ее спину. Он прижал ее голову к своей груди и гладил ее волосы.
– Я сожалею. Мне не следовало рассказывать тебе об этом. Это не для ушей леди, особенно после того, как ты всю ночь не спала, беспокоясь о своей подруге.
Анна позволила себе прислониться к нему, его мужское тепло и ласкающая ее ладонь были удивительно успокаивающими.
– Ты, должно быть, любил ее очень сильно.
Его ладонь помедлила, а затем он продолжил:
– Я думал, что да. Как выяснилось, я мало знал ее. Она отстранилась, чтобы видеть его лицо.
– Как долго вы были женаты?
– Немногим больше года.
– Но…
Он снова прижал ее голову к груди.
– Мы не были знакомы достаточно близко до помолвки и затем – свадьбы, и я предполагаю, мы с ней в действительности не говорили откровенно. Ее отец, который очень хотел этого брака, сказал мне, что для девушки он приемлем, и я просто принял это. – Его голос огрубел. – Я обнаружил уже после женитьбы, что мое лицо вызывало у нее отвращение.
Анна попыталась что-то сказать, но он снова заставил ее замолчать.
– Я думаю, она еще и боялась меня, – сказал он с перекошенным лицом. – Ты, возможно, не заметила, но у меня ужасный характер. – Она почувствовала, как его рука снова нежно коснулась ее макушки. – К тому времени, когда она забеременела, я знал, что что-то не так, и в свои последние часы она прокляла его.
– Прокляла кого?
– Своего отца. За то, что он заставил ее выйти замуж за такого отвратительного мужчину.
Анна вздрогнула. Какая глупая маленькая девочка, должно быть, была его жена.
– Очевидно, ее отец солгал мне. – Голос Эдварда стал ледяным. – Он отчаянно желал этого брака и, не желая обидеть меня, запретил моей невесте говорить мне, что мои шрамы вызывали у нее отвращение.
– Я сожалею, я…
– Ш-ш-ш, – пробормотал он. – Это случилось давно, и я научился с тех пор жить со своим лицом и распознавать тех, кто попытается скрыть отвращение к нему. Даже если они лгут, я обычно знаю это.
Но он не знал о ее лжи. Анна почувствовала холод при этой мысли. Она обманула его, и он никогда не простит ее, если обнаружит это.