– Вы когда-нибудь замечали, что если вы попробовали определенное лакомство – малиновый пирог, например, – моя собственная причина отчаяния, – то совершенно невозможно не думать о нем, не хотеть, не желать его до тех пор, пока не откусите еще кусочек?
– Лорд Свартингэм – не малиновый пирог.
– Он, скорее, мусс из темного шоколада, я думаю, – пробормотала Корэл.
– И, – продолжила Анна, как будто не слышала, что ее перебили, – мне не нужно еще одного кусочка, то есть ночи с ним.
Образ той второй ночи возник перед ее глазами: Эдвард с обнаженной грудью, в расстегнутых бриджах развалился на стуле перед огнем, как турецкий паша. Его кожа сияла в свете огня.
Анна сглотнула. У нее потекли слюнки.
– Я могу жить без лорда Свартингэма, – заявила она очень твердо.
Корэл подняла одну бровь.
– Я могу! Кроме того, вас не было там. – Анна неожиданно почувствовала себя как выкорчеванные одуванчики. – Он просто разъярился. Он говорил мне ужасные вещи.
– Ах, – сказала Корэл. – Он не уверен в вас.
– Я не понимаю, почему это так занимает вас, – сказала Анна. – И, кроме того, есть нечто большее. Он никогда не простит меня.
Корэл улыбнулась, как кошка, наблюдающая за воробьем, который подпрыгнул ближе.
– Может быть. Может быть, нет.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что не выйдешь за меня замуж? – Эдвард шагал от антикварной полки на одном конце маленькой гостиной к дивану на другом конце, поворачивался и снова шел обратно. Не большой подвиг, так как он мог пересечь всю комнату в три шага. – Я граф, черт побери!
Анна состроила гримасу. Она не должна была пускать его в дом. Хотя, конечно, в тот момент он не оставил ей выбора, так как угрожал сломать дверь, если она не откроет.
Он выглядел вполне способным осуществить свое намерение.
– Я не выйду за тебя замуж, – повторила она.
– Почему нет? Ты ведь хотела переспать со мной.
Анна вздрогнула:
– Я очень хочу, чтобы ты перестал употреблять это слово.
Эдвард повернулся и напустил на себя ужасно саркастическое выражение.
– Ты бы предпочла «кинуть палку»? «Перепихнуться»? «Подрыгать ягодицами»?
Она сжала губы. Слава богу, в это утро матушка Рен и Фэнни ушли за покупками. Эдвард не прилагал усилий, чтобы понизить голос.
– Ты не хочешь на мне жениться. – Анна медленно и отчетливо произносила каждое слово, будто разговаривая с тугоухим деревенским идиотом.
– Дело не в том, хочу ли я на тебе жениться или нет, как тебе хорошо известно, – сказал Эдвард. – Факт состоит в том, что я должен жениться на тебе.
– Почему? – выдохнула она. – Нет возможности родить ребенка. Как ты уже знаешь, я бесплодна.