– Ну и?.. – поинтересовался Эдвард.
– Это несправедливо, – взорвалась Анна.
– Итак, моя дорогая, с чего ты взяла, что я буду играть справедливо? – Он угодливо улыбнулся.
– Ты не можешь так поступить!
– Нет, могу. Я постоянно говорю тебе, что я граф, но это, кажется, еще не дошло до тебя. – Эдвард подпер кулаком подбородок. – Конечно, если ты вернешься к работе, твое жалованье будет выплачено полностью.
Анна закрыла рот и довольно тяжело некоторое время дышала через нос.
– Хорошо. Я вернусь. Но я хочу, чтобы мне платили в конце недели. Каждой недели.
Эдвард засмеялся:
– Ты такая недоверчивая.
Он наклонился вперед и, поймав ее руку, поцеловал в запястье. Затем он повернул руку другой стороной и быстро прижал свой язык к ее ладони. На мгновение она почувствовала мягкое влажное тепло, но затем он отпустил ее и вышел за дверь, прежде чем она смогла протестовать.
По крайней мере, Анна была абсолютно уверена, что она бы протестовала.
Упрямая, упрямая женщина. Эдвард вскочил в седло своего гнедого. Любая другая женщина в Литтл-Бэттлфорде продала бы свою бабушку, чтобы выйти за него замуж. Проклятье, большинство женщин Англии продали бы целиком свои семьи, предков и домашних животных, чтобы стать его невестой.
Эдвард фыркнул.
Он не был эгоистичным. Это не имело ничего общего с ним лично. Титул, который он носил, имел такую высокую рыночную стоимость. Плюс деньги, которые прилагались к этому титулу. Но ни то ни другое не имело значения для Анны Рен, обедневшей вдовы без всякого положения в обществе. О нет. Для нее и только для нее он был достаточно хорош, чтобы спать с ним, но не выходить замуж. Кем, по ее мнению, он был для нее? Членом?
Эдвард натянул поводья, когда гнедой отпрянул от качающегося листа. Да, эта же чувственность, которая привела ее к тому, чтобы встретиться с ним в борделе, лишит ее власти. Он заметил, как она смотрела на его рот во время их спора, и его осенило: почему бы не использовать ее сексуальность в своих целях? Какая разница, почему она решила соблазнить его – из-за шрамов или нет, – гораздо более важно, что она это сделала. Ей нравился его рот, не так ли? Она будет видеть его целый день, каждый день, находясь рядом в качестве его секретаря. И он позаботится о том, чтобы напомнить ей, каких других вещей она будет лишена, пока не согласится стать его невестой.
Эдвард ухмыльнулся. Вообще-то ему даже доставит удовольствие показать ей, какие награды ожидают ее, когда они поженятся. С ее чувственной натурой Анна не сможет продержаться долго. А затем она станет его женой. Мысль об Анне как о его жене была удивительно успокаивающей, и мужчина мог привыкнуть к такой женской страсти в супруге. О да, в самом деле.