Он застонал.
Дэвис открыл дверь, позволив ей удариться о стену, и медленно вошел в комнату шаркающими шагами, неся нагруженный поднос.
Эдвард снова застонал. Звук двери чуть не заставил его скальп отделиться от черепа.
– Будь прокляты твои глаза. Не сейчас, Дэвис. Дэвис продолжал свой неторопливый путь к кровати.
– Я знаю, что ты меня слышишь, – проговорил граф немного громче, но не слишком громко из-за страха, что его голова снова взорвется.
– Мы вчера напились, не так ли, милорд? – прокричал Дэвис.
– Я не знал, что ты тоже перебрал, – сказал Эдвард из-под рук, которыми закрывал лицо.
Дэвис проигнорировал его реплику:
– Восхитительные джентльмены, которые доставили вас домой прошлой ночью, – ваши новые друзья?
Эдвард опустил руки, чтобы бросить злобный взгляд на своего камердинера.
Очевидно, тот безболезненно отскочил от несносного старика.
– Вы уже не так молоды, чтобы пить так много, милорд. Это чревато подагрой в вашем возрасте.
– Я переполнен твоей заботой о моем здоровье. – Эдвард посмотрел на поднос, который Дэвис теперь смог поставить на прикроватный столик. Он содержал чашку чаю, уже холодного, судя по пене, плавающей на поверхности, и чашку с молоком и тостом. – Что это такое, черт побери? Детское питание? Принеси мне бренди, чтобы успокоить эту голову.
Дэвис изобразил глухоту с апломбом, который бы оказал честь самым изысканным подмосткам в Лондоне. У него было много лет практики, в конце концов.
– Вот восхитительный завтрак, чтобы вернуть вам обратно вашу силу, – прокричал во всю глотку камердинер ему в ухо. – Молоко очень хорошо придает силы мужчине в вашем возрасте.
– Убирайся! Убирайся! Убирайся! – проревел Эдвард, а затем ему пришлось снова схватиться за голову.
Дэвис отступил к двери, но не смог удержаться, чтобы не нанести прощальный удар:
– Нужно уметь держать себя в руках, милорд. Кровь ударит вам в голову, лицо станет красным, а глаза нальются кровью от паралича. Ужасно страшно, если дело дойдет до этого.
Он проскользнул в дверь с изумительной для человека его лет ловкостью – как раз перед тем, как в косяк ударилась чашка с молоком и тостом.
Эдвард застонал и закрыл глаза, его голова снова упала на подушку. Он должен встать и начать паковать вещи, чтобы отправляться домой. Он приобрел невесту и посетил «Грот» – и не один, а два раза. Он сделал фактически все, что планировал, собираясь ехать в Лондон. И даже если он сейчас чувствовал себя гораздо хуже, чем когда только приехал, он не видел никакого смысла оставаться в городе. Маленькая шлюха не вернется, он никогда не встретит ее снова, и у него есть свои обязательства, которые он должен выполнять.